Таежное дело

Произнося эти слова, Димон глянул на своего атамана так недобро, что тот, кажется, засомневался, правильно ли поступил. Но дело было сделано. Оставалось только продолжать в том же духе. И он продолжил.

— Это он, гражданин начальник. Он все организовал. Я расскажу… чистосердечно. Готов сотрудничать. Вы только уведите его, а то видите — он меня уж загрызть готов. Правда, видать, глаза колет.

— Правда? Правда?! Ах ты… — Димон приподнялся на стуле, будто и впрямь собираясь броситься на Басового.

— Увести обоих, — поспешил вызвать охрану Гуров. — Пускай остынут.

В действительности он вовсе не собирался давать передышку и позволять остывать этим страстям. Наоборот, разговор «с пылу с жару» был для него гораздо предпочтительнее. Под влиянием порыва Димон наверняка гораздо больше будет склонен к откровенности, так что нужно ковать железо, пока горячо. Просто Маляева он хотел допросить первым и не хотел, чтобы Басовый об этом знал.

После того как рассорившихся друзей увели, Лев переждал десять минут и послал охрану за Димоном.

— Он это все, Толик придумал, — торопливо перечислив официальные данные, необходимые для протокола, начал говорить Димон. — И нас подбил. Меня и дурака этого, Жорика. С чего это он на меня покатил? Придурок…

— Может, на Ряшенцева показать просто испугался? — с глубокомысленным видом предположил Гуров.

— Может быть. Только не я это. Он все придумал, Толик. И с Черным он договаривался, и расчет за дело ему передали.

— Расскажи, как было. Все, с самого начала.

— Мы однажды в кабаке сидели, выпивали. Я, Жора и Толик. И вот, когда все разомлели уже, повел он речь, что есть, мол, дело, и прибыльное, и не хлопотное. Без риска, дескать. Но не здесь, в Самаре, а в Москве. И это даже лучше, потому что не найдут. Да и заплатить хорошо обещали. По столичным расценкам.

— За что заплатить?

— Этого он до последнего момента не говорил. Ваше, говорит, дело — просто «на стреме» постоять. Но смотреть в оба. Чтоб даже комар не пролетел. Ну, мы и смотрели.

— Откуда знаешь, что он договаривался именно с Черным?

— А это он сам потом уже сказал. Когда в поезде ехали. Вышли мы с ним в тамбур покурить, он и разложил мне. Мол, звонил наш старый приятель, больно уж фраерок один ему прискучил. Надоел, говорит, до оскомы. Всюду лезет, куда не надо нос сует. Так вот нет ли кого, чтобы в этом деле пособить? А Толя ему и отвечает — чего, мол, искать, вот он я. Так и договорились.

— Билеты Черный покупал?

— Само собой. И билеты, и хавчик нам, все как полагается, полный комфорт. Можно сказать, как в санаторий съездили, ни забот тебе, ни хлопот, — усмехнулся Димон. — Ешь, пей, веселись. — И тут же, видимо, вспомнив про другой «санаторий», снова помрачнел.

— Когда приехали в Москву, чем до вечера занимались? — спросил Гуров.

— Да ничем. Гуляли. Толик звонил куда-то пару раз, «симку» себе местную купил. Потом, как смеркаться стало, в кабак какой-то завалили, круглосуточный, но пить Толя строго-настрого запретил, так что было неинтересно. Потом взяли такси, поехали куда-то. Маршрутами у нас Басовый распоряжался, кто-то им, видать, руководил все время.

— Черный?

— Наверное. Но сам он не показывался, так что точно сказать не могу. Когда из такси вышли, шли еще с полквартала, потом увидели дом какой-то, весь в зелени. Похоже, тоже кабак какой-то был. Перед ним площадка была освещенная, на ней тачки разные стояли. А вокруг — кусты с деревьями. Все в тени. Толя в этих кустах засел, мы с Жориком по сторонам встали. Караулить. Потом из кабака мужик вышел, к машине прошел. Как раз туда, где Толик стоял. Что-то они там сказали друг другу, пару раз в морду дали… Ну, Толик вышел из этих кустов, и смылись мы оттуда по-шустрому.

— Во время расправы было что-то слышно? Крики, ругань?

— Нет, почти ничего. Так только… кряхтенье негромкое.

— То есть сидящие в ресторане этого услышать не могли?

— Какое там, в ресторане! Его и за десять шагов никто не услышал бы. Чисто сделал, тут уж не придерешься.

— Нож где взял? Рана ведь от ножа.

— Это да. Это у Толи любимое орудие, другого не признает. Если разборки или что — только с ним, со своим «другом». Так и называет его — «друг». Самый верный, говорит, у меня. Никогда не подведет. Хороший у него нож, немецкий.

Почти полностью повторив то, что уже рассказал Гурову Жорик, Маляев поведал о том, как закончилось их совместное путешествие с Басовым в Москву, и на этом полковник решил завершить допрос.

Но было еще одно обстоятельство, которое очень интересовало его лично.

— Послушай, Дима, ты помнишь нашу прошлую беседу? Там, в Самаре? Мы еще с тобой тогда до первых петухов пробалакали. Открой мне секрет — это оно так само получилось или ты специально время тянул, чтобы Толе могли «маляву» кинуть и он слинять успел?

— А что, ему в тот раз «маляву» кинули? — изобразив наивное удивление, в свою очередь спросил Димон. — Надо же! Выходит, предупредили. А я думал, он сам ушел. Только если вы думаете, что я этого гада прикрыть хотел, так это напрасно, гражданин начальник. Наоборот, я б его еще… еще на семь засовов запер, гниду такую!