Таежные рассказы

Подойдя к одной из елок, Вася долго изучал ее со всех сторон. Насколько позволяла темнота, можно было рассмотреть, что самые длинные и густые ветки росли только на одной стороне ствола. Они, по всей вероятности, указывали на юг. Вася повернулся туда лицом, и впереди, чуточку справа, у него оказался юго-запад. Где-то там должен был находиться звероводческий совхоз.

— Теперь выйду! — прошептал мальчик, крепко затягивая на валенках лыжные ремни. — Выйду!..

И он тяжело зашагал по рыхлому, наметенному пургой снегу, стараясь не отклоняться ни вправо, ни влево.

Скоро Вася почувствовал, что ему становится тепло. Но странно: чем больше он согревался от ходьбы, тем тяжелее делалась голова, будто наливалась расплавленным свинцом. В ушах запели нежные, серебристые колокольчики. Или это звенела на ветру проволочная клетка?..

Тем временем начало наконец светать. Побелело затянутое тучами небо, яснее стали вырисовываться деревья. И хоть пурга нисколько не утихала, она уже не казалась такой страшной, как час назад.

И вдруг Вася заметил: у высокой стрельчатой елки, выросшей на его пути, длинные и густые ветки протягивались совсем не в ту сторону, где, по его расчетам, должен был находиться юг. Если верить этому указателю, то приходилось менять направление под прямым углом…

Но тут Васей овладело непонятное безразличие. Он идет не туда, куда нужно? Ну и что ж! Дело не в этом. Важно, чтобы идти… Хотя… можно и отдохнуть… Ведь лыжи такие тяжелые…

Вася прислонился к высокому трухлявому пню, обнял его руками и, сам не зная как, оказался сидящим в мягком снегу. Он хотел поправить неудобно поджатую ногу, но для этого не хватило сил.

Затем где-то в тумане мелькнуло лицо Ивана Даниловича. Он быстро что-то говорил, но что — Вася никак не мог понять. Серебряные колокольчики звенели всё громче и громче, а перед глазами, закрывая свет, без конца плыли разноцветные круги…

16

Стоял теплый, пронизанный солнцем день. Ослепительно белели пышные, никем не истоптанные сугробы, россыпью алмазов сверкали опушенные инеем деревья. В синем небе кружила стая галок. И хоть земля еще тонула в глубоком снегу, от шумного птичьего грая делалось радостнее на душе, и глаз невольно начинал искать признаков близкого конца зимы.

Александра Сергеевна, выйдя во двор, увидела, как на стрехе с южной стороны крыши повисла большая прозрачная капля. Она все росла и росла, пока не оторвалась от ледяной сосульки. Блеснув на солнце, капля упала в снег, а на ее месте вспыхнула новая серебристая искра…

В другое время Александра Сергеевна с большим интересом отнеслась бы к этому событию: ведь капля, упавшая с крыши, была первой вестницей наступающей весны. Но сегодня озабоченная женщина лишь мельком взглянула на стреху и, повернув лицо в сторону шоссе, стала внимательно смотреть из-под ладони туда, где дорога, взбежав на пригорок, терялась в тайге.

На шоссе не видно было ни души. Только рыжая собачонка, перебежав через дорогу, долго ковыляла по сугробам, лая на порхающих по кустам синиц.

Из-за угла показался Иван Данилович. Он шел домой на обед и, увидев жену, спросил:

— Не приехали?

— Нет… — вздохнула Александра Сергеевна и, помолчав, с тревогой добавила: — Боюсь я, как бы ему хуже не стало. Мало ли какая хворь может привязаться после воспаления легких… А у врачей порядок известный: поднялась чуть-чуть температура — и не выпишут.

— Ну с чего ты это взяла? — возразил Иван Данилович. — Выпишут! Сама заведующая больницей звонила, что поправился. Пойдем-ка лучше обедать.

Не успел Иван Данилович подняться на лестницу, как из тайги вынырнула автомашина. Она быстро мчалась под уклон и, скрывшись на минуту за домами, с шумом вылетела на улицу.

У подъезда двухэтажного дома Катя резко затормозила. Широко распахнув дверцу кабины, девушка весело крикнула:

— Принимайте пассажира! Доставлен в полной сохранности.

Александра Сергеевна первая бросилась вперед, но мальчик уже бежал к ней навстречу, путаясь в длинных полах тяжелого тулупа. Худой и бледный, пропахший лекарствами, Вася совсем не походил на прежнего розовощекого паренька.

— Плоховат… — покачал головой Иван Данилович. — Ну да ничего, поправится. Теперь он закаленный! — И, подмигнув смутившемуся мальчику, зверовод весело рассмеялся.

Едва вошли в квартиру, как Александра Сергеевна зазвенела на кухне посудой. И, наверно, потому, что она слишком торопилась, ножи и вилки то и дело падали у нее из рук, а со сковородки, поставленной на примус, столбом повалил дым.

Вася разделся и, чувствуя какую-то неловкость, вошел в горницу. Там все было так же, как и прежде, только на стене над его кроватью появился новый коврик с вышитым на нем соболем. И оттого, что зверек этот очень походил на Вешку, Вася смутился еще больше.

В это время Иван Данилович стал звонить по телефону. Он вызвал шестую секцию и распорядился:

— Подмени, Клава, дежурного из двенадцатой вольеры и пришли его на минутку ко мне домой. Да, да, сейчас. Что?.. Приехал, приехал. Похудел… Сменишься — забегай.