Таежный бродяга

Все они, в результате, напились до столбняка. Их пришлось выносить. И половину почтенного сборища — прямым путем — понесли не на дом, а в море.

И там они наконец обрели заслуженный покой…

— Вот в этом самом зале все и произошло, — добавил, в заключение, штурман, когда мы вошли в ресторан. — Ну а с самими героями этой истории мы только что встретились!

Ресторан был набит битком, исполнен гомона и суеты. Мы с трудом отыскали свободный столик. И когда уселись, Иван Васильевич сказал:

— По старым поверьям, насколько я знаю, встреча с покойником — это не к беде, а, наоборот, к удаче!

— Так это — если встретишься с одним покойником, — усомнился я, — а их вон сколько было!

— Ну что ж, — отозвался он, — значит, тебя ждет или небывалая удача, или уж действительно крупная неприятность… Но при всех обстоятельствах — надо выпить. За тебя! За почин! За великий путь!

— Чайку? — улыбнулся я.

— Конечно, — кивнул он, — согласно традициям! — И, щелкнув пальцами, подозвал официантку.

Глава 2. Роковая красотка

Не буду утомлять вас подробностями морской повседневной жизни. Я испытал, в сущности, все, что надлежит испытать «салагам»: и традиционные шуточки команды над новичками, и изнурительный труд, и бессонные ночи на шаткой палубе, — в соленой ветреной воющей мгле… Это все достаточно однообразно и утомительно, да и описано уже сотни раз! Моя же писательская задача — в другом. Меня интересует не течение быта, а зигзаги судьбы; детали и факты, связанные с крутыми, внезапными переменами…

Заполярные моря — мелководны, каверзны, бурны. Плавать там не легко. Однако сейнер наш благополучно достиг Новой Земли, миновал беспокойные, вечно бушующие, кипящие Карские Ворота. И вышел в море Лаптевых. (Там скопились — судя по последним радиосводкам — огромные косяки сельдей.)

И вот там-то начались первые приключения… Причем не в море, а на берегу, — в тихой, укромной бухте Тикси.

С момента отплытия прошло около двух месяцев; я получил неплохую передышку. Но теперь антракт кончился. И дальнейшие события стали разворачиваться уже с катастрофической быстротой.

Виною всему оказалась одна красотка — и какая красотка! Такой, я уверен, большинство читателей не встречало вовек.

Завезли ее в Тикси американские моряки.

В ту пору в русских водах шлялась потрепанная промысловая шхуна из Юконского пароходства… Я вот сказал «американские моряки». Фразу эту следует принять как метафору. Настоящих «янки» не было на этом судне, его населял всевозможный сброд; там были китайцы, итальянцы, какие-то индейцы. Были и славяне. И были черные — самых разных мастей и оттенков.

Их судно — так же, как и наше — укрылось в бухте, спасаясь от близящегося шторма. И мы совершенно случайно встретились в портовой столовой.

Так как здесь сошлись, смешались все почти языки, мы быстро перезнакомились и легко нашли один, общий язык… Этому, конечно, немало способствовала выпивка.

Поначалу мы дружно сдвинули стаканы — за русский и американский флаги! Затем стали пить за все представленные тут племена и народы… Процесс этот затянулся надолго. А потом наш механик предложил перекинуться в картишки. И началась игра.

Я не участвовал в игре, но с интересом наблюдал за ней. В основном — не за картами, а за людьми. Мое внимание особенно привлек огромный, грузный негр, все лицо и руки которого были сплошь испещрены затейливой татуировкой.

Негр проигрывал, но держался невозмутимо. Только лицо его постепенно меняло цвет, из шоколадного становилось все более серым. И все отчетливей проступали на этом сером фоне узоры дикой его татуировки. Он выгреб из карманов все деньги и отдал их, кряхтя. И погодя — снял с запястья позолоченный браслет. А потом пошептался о чем-то со своим приятелем, белобрысым поляком. И тот объявил на чистом русском языке:

— Последняя ставка. Разыгрываться будет баба, — идет?

— Баба? — удивился, вертя в пальцах колоду, механик. Опытный картежник, старый шулер, он был сейчас в выигрыше — и это далось ему без труда. — Какая баба? Что-то я не пойму.

— Хорошая, — усмехнулся поляк, — красивая. Чего еще надо?

— Но… Черт возьми, где же она?

— На шхуне. В кубрике.

— Так, — сказал задумчиво механик, — в кубрике, значит… А она чья, эта баба?

— Вон его. — Поляк ткнул пальцем в сторону негра, и тот покивал, осклабясь.

— Черненькая?

— Нет, беленькая… Да какая тебе разница?

— Никакой, — воодушевился механик. — Давай, волоки!

Самое удивительное в этой истории то, что и механик, и мы все отнеслись к предложению поляка с полной серьезностью. Разумеется, мы были очень пьяны тогда — и как бы отключились от реальности… Ну, а кроме того, никто из нас не знал в точности, какие у этих американцев порядки? Может, у них и действительно имеются в кубриках женщины? Это мы здесь чтим старинные обычаи, боимся допускать женщин на борт, а Америка-то ведь — на другой стороне планеты! У них там, возможно, все наоборот!..