Таежный гнус

- Сей минут сделаю, Серафим Потапыч! - с готовностью воскликнула обрадованая человеческим отношением женщина. Ведь Толкунов чаще ворчит и даже орет, а тут снизошел до просьбы. - Хороший вы человек, всех привечаете, Бог отплатит вам за доброту!

Сожительница вскрыла сундуки, стоящие вдоль стен горницы, открыла шкаф. Толкунов не ошибся - одежонка осталась. Правда, мужик Евдокии был немалого роста да и разворотом крутых плеч Бог его не обидел. По сравнению с ним прапорщик-пузан выглядит сказочным колобком.

Натянул Серафим на себя широченные штаны, влез в теплую рубаху - будто утонул. Погляделся в зеркало - плюнул. Такая уродина в нем отразилась зверье в панике разбежится, птицы с веток повалятся от хохота.

Евдокия, прикрывая лицо передником, захихикала.

- Чего смеешься, паскудина? - раздраженно цыкнул постоялец. - Ушила бы, что ли, не выглядеть же перед москвичом огородным пугалом!

Женщина послушно достала с полки швейные принадлежности. Расправила одежонку, принялась за шитье.

- Сапоги имеются?

- Сичас достану!

С броднями сорок шестого размера пришлось смириться, их не ушить, не обрубить. Толкунов натолкал в носки газетной бумаги, навернул на ноги несколько портянок. Потопал по чисто вымытому полу - опробовал. Свободно, конечно, нога болтается, зато тепло и не жмет.

И все же выглядит цирковым клоуном...

Не зря попутчик давится от обидного смеха, отворачивается.

- Ничего смешного, - обидчиво покривился Серафим. - В тайге и не в таких нарядах ходют... Спасибо Евдокии - обмундировала. Сохранилась у бабы мужняя одежка - ушила её, подровняла. За курткой пришлось сбегать к соседям, после - к бабам, живущим на заимке. Ночь, тьма - хоть глаза выколи, а Евдокия, заради постояльца, не напугалась - побежала. Хорошая она баба, Тарас Викторович, повезло мне с ней... Правда, не в меру болтлива, да я не лыком шит - воспитую...

Машина "споткнулась" на очередной колдобине. Толкунов ударился плечом о борт и невольно вскрикнул.

- Надо бы верхней дорогой ехать, - пробурчал он, растирая ушибленное место. - Дерьмовый водитель сунулся в непролазную грязь...

- Разве есть другая дорога?

- Поверху сопок, через перевал. Там камни ужасть какие, но все ж не грязь... Это Евдоха присоветовала нижнюю дорогу, а я, дурак, послушался бабы.

Помолчали. Прапорщик что-то бормотал, ругался в адрес водителя-неумехи.

- И к кому бегала твоя сожительница за одежонкой? - максимально равнодушным тоном перебил стоны спутника сыщик, но внутри у него все замерло. - На твою фигуру непросто одежонку отыскать...

- Не одежонку - куртку, - поправил Толкунов, горделиво откинув назад. - Разбудила соседей - не нашли, пришлось бедолаге бежать аж к Афоньке. Есть такой мужик на заимке - представительный, солидный. Вроде меня. У него и позычила...

Серафим подергал пору старенькой куртки, пытливо поглядел на собеседника - как тот реагирует на упоминание "представительности" и "солидности"? Насмешливо усмехается либо уважительно кивает? Вроде смотрит понимающе и уважительно.

А Добято сейчас не до переживаний помощника. Заложив в память для последующей разработки ещё одно имя - пока незнакомого Афоньки, сыщик несколько минут помолчал. Будто собирался с силами для следующего вопроса.

- Пока есть свободное время, расскажи ещё раз про свое расследование, - попросил он.

Тарасик сейчас - натянутая пружина. Если он рассчитал правильно, Гранд не упустит возможности ликвидировать сыскаря, повисшего на его хвосте. Узнав от Евдокии время выезда "охотников" и намерение ехать именно нижней дорогой, Убийца либо сам заявится в удобное место, либо пошлет своих шестерок, которыми он наверняка обзавелся.

- Какое там расследование, - скромно отмахнулся Серафим. - Командир не дал развернуться. Только и удалось "пощупать" травяную колдунью. С самого краю...

Добято вторично слышит эту историю, но все ещё надеется, что Серафим припомнит дополнительные детали, пусть мелкие, казалось бы, ни о чем не говорящие. По мнению сыщика любой сыск опирается именно на мелочи, ибо крупные "камни" оседают на дно, они легко просматривются поэтому пользы от них, как от козла молока. А вот мелкие, малозаметные, если сложить их вместе, могут привести к серьезным умозаключениям, такую составить "мозаику" - пальчики оближешь.

Но ничего нового от прапорщика он так и не услышал. За исключением очередного потока нескрываемой похвальбы.

- Кто такой Чудаков? - спросил Тарасик, оглядывая придорожный кустарник и выступившие из темноты кедры. - Он что - друг Королева?

Убивать московского посланца Гранд сразу не станет - вдруг тот заявился по его прогнившую душу не один. Значит, появится надежда расправиться с Убийцей...

Прапорщик задумчиво поглядел в глубь лесного массива. Будто попытался высмотреть среди деревьев или в зарослях багульника поджарую фигуру помощника лесника. На самом деле ему страх как не хотелось исповедываться перед дотошным москвичем и он выискивал способы увильнуть от ответа или свести его, этот свой ответ, к набору ничего не говорящих слов.