Таёжный перегон

Посочувствовав Антону по поводу тяжелого перегона, Алексей поделился воспоминаниями о том, как после его отъезда из Северного дежурная Фрося пожаловалось коменданту, и из-за него их чуть не выселили из общежития.

– Пришлось Стрельникову идти на поклон к заму начальника экспедиции и доказывать, что ты не верблюд. Вот зараза толстая, – выдавил он из себя, почем зря ругая дежурную геологического общежития.

Дым от горевшего рядом костра налетавшими порывами легкого ветра временами накрывал сидевших и отгонял комаров. Утихомирив коллег, слово взял начальник отряда, еще не отошедший после парной с купанием в горной реке. На раскрасневшемся лице появилась улыбка.

– Наконец наш отряд воссоединился – мужики в полном составе пришли на базу, – начал он уверенно, как говорил всегда с подчиненными. – Все волнения и переживания, можно считать, позади. А поволноваться нам пришлось изрядно: сами были на взводе да еще напрягало экспедиционное начальство. Шеф уже собрался на поиски. Можно сказать, вертолет стоял с раскручивающимися винтами. Но, слава богу, все обошлось. Сегодня на вечерней связи Николай Петрович сказал, что идет сдавать билет, но обязательно прилетит на «Оборонный». Так что, придется нам туда ещё вернуться.

По команде Стрельникова наполнили кружки, и все потянулись за закуской.

– Поднимем бокалы за наших перегонщиков – настоящих мужчин, прошедших с лошадями по тайге не одну сотню километров, и пожелаем им побыстрее отойти после тяжелого перехода и включиться в работу, – чокнулся он с Дубовиком и всеми геологами.

– Пока вы гнали лошадей, у нас накопилась куча разной корреспонденции. А кому-то прилетели даже письма с родины. Как я понимаю, от небезразличных к ним людей.

Покопавшись в пухлом рюкзаке, Стрельцов вытащил стопку разных журналов и два почтовых конверта. У Антона заколотилось сердце.

«Вот если бы мне! Но это исключено, – как будто сказал кто-то другой. – Не надо тешить себя напрасными иллюзиями: из дома до осени ничего не придет, а Татьяна…»

От мыслей о девушке, как от легкого морского бриза повеяло теплом.

– Нашему заслуженному лошаднику, уважаемому Александру Федоровичу Дубовику жена передала посылку и это письмо. – Стрельников помахал конвертом над головой. – Заморские фрукты и скоропортящиеся продукты пришлось употребить в пищу, а пузырек и ваш любимый шоколад мы сохранили до встречи.

Он отдал письмо и пакет с бутылкой коньяка. На лице Дубовика засияла счастливая улыбка.

«А я ругал Пашку за то, что он не забежал к жене за посылкой, – подумалось ему в этот момент, – не забыл…»

– А это письмо пришло нашему молодому коллеге, почетному перегонщику и кандидату в доктора геолого-минералогических наук Антону Викторовичу Демину, – навеличивая Антона, загадочно улыбнулся Стрельников. – Принесла его неизвестная молодая дама прямо к вертолету. К сожалению, она не представилась, и на письме нет обратного адреса, но я, думаю, оно пришло из Селеняха. Когда мы загружались, рядом с нашей вертолетной площадкой сел Ан-2, прилетевший оттуда. Все пассажиры двинулись к зданию аэровокзала, а одна женщина с медицинским чемоданчиком направилась прямо к нам. Только я подумал, что эта красавица делает в этой дыре, как она подошла и спрашивает, не из Якутской ли мы экспедиции. Я подтвердил. Она сразу заговорила о тебе, – кивнул он на Антона. – Ну и попросила передать тебе письмо. Еще что-то на ходу дописывала. Леха даже не донес баул, и давай с ней заигрывать, а она ноль внимания, фунт презрения. Типа: мы совсем не такие, как ты думаешь. Напоследок еще мне наказала, чтобы я не потерял письмо. «Смотрите, – говорит, – я проверю: получил ли он это письмо или нет». Вроде бы просто так одета, а сама ничего из себя: видная девица. Ну ты, Антон, молодец! Время, я вижу, зря не теряешь.

Парень взял конверт и, отойдя от костра, стал читать:

«Здравствуй, Антон!

Как только ты уехал, я много думала о нас с тобой и вот после встречи с коневодами, когда летала к ним санрейсом на вертолете, села за это письмо. Взялась его писать, хотя знаю, что раньше осени ты письмо не получишь. Ты можешь спросить, а зачем же я его пишу? Пишу я его потому, что не могу с тобой не поделиться своими мыслями. Я будто проснулась от долгой спячки, снова захотела жить, захотела, чтобы меня любили и любила я сама, захотела, чтобы у меня была своя большая семья…