Таёжный перегон

– Сейчас я закончу. Еще немного потерпите.

«О, бог ты мой, так она же похожа на Надежду! Правда, овал лица немного не такой, но те же глаза, нос и главное – улыбка. Никогда бы не подумал, что такую красивую женщину можно встретить почти на краю света. Надо бы узнать, как зовут. А, впрочем, зачем? Она, наверное, замужем».

Сердце Антона трепетно билось, а на душе был такой простор, что невольно хотелось взлететь. Забыв о своей болячке, он ловил каждое слово женщины, от прикосновения ее рук замирал.

– Рану я обработала. Но вам необходимо остаться до утра. Нужно понаблюдать. У меня есть подозрения на сотрясение мозга.

Оставаться в больнице Антон не собирался, о чем прямо сказал врачу и вдобавок привел «кучу» всяких доводов. Однако это не помогло.

– После стационара будете приходить на перевязку. К вашему счастью удар пришелся по касательной. До свадьбы заживет. Только под лошадиное копыто голову больше не подставляйте. В следующий раз может так случиться, что я уже не помогу. – Она ещё раз осмотрела перебинтованную голову, поправила завязки бинта.

– Шапочку лучше не надевайте, лишний раз рану тревожить не надо. Пойдемте, я провожу вас в палату.

– Мне бы ещё справку, – встав, просительно сказал Антон.

Глава 12 Старик по кличке Огонёр

Утром на стоянке геологов появился большой рыжий пес. Не добегая до костра, он остановился, бесцеремонно всех осмотрел и, ни на кого не обращая внимания, повертев по сторонам своей узкой мордой с живыми глазами, засеменил в кусты. Вскоре оттуда послышалось позвякивание пустых консервных банок.

– Нет, вы только посмотрите, какой наглец! – показал Дубовик на кусты. – Он как у себя дома. Интересно, откуда он тут взялся? Вроде раньше я его не видел. Сейчас, наверное, кто-нибудь придёт?

Почти тотчас, так же неожиданно, как появилась собака, верхом на коне подъехал старик. Спешился, осторожно слез на землю и, привязав коня, подошел к костру.

– Здорово живешь, геологи!

Старик был высоким и худым. На его вытянутом скуластом лице темными бусинками выделялись глаза. На вид ему можно было дать лет семьдесят или больше, однако был он не по годам крепким. Без труда Дубовик признал в нем эвенка. Из-под вытертого пиджака у него выглядывала чистая белая рубашка. Залатанные на коленях светло-серые брюки были заправлены в новенькие, сверкавшие на солнце черные резиновые сапоги.

– Шарик куда-то убежал, потерял собака. Должно быть, к вам прибился, – прошёлся он взглядом по сторонам, потом оглядел всех снизу доверху, словно оценивая. – Шибко умный пёс, однако старый стал, как мой конь.

Уважительно посмотрев на своего коня, старик присел к костру. Его конь стоял не шелохнувшись, опустив голову. Над ним вилась гудящая туча комаров, от которых он изредка отмахивался седым хвостом. В отличие от своего хозяина конь был толстым и крупным. Его спину и зад покрывала красная в тёмную клеточку накидка-попона. Сшита она была из косматой шерстяной ткани, когда-то служившей покрывалом. Нарядная накидка делала лошадь старика похожей на боевых коней тевтонских рыцарей, закованных в броню. На спине попону прижимало почерневшее и вытертое до глянца кожаное кавалерийское седло. С одного бока накидка была прошита, и в дырку, оставленную в верхнем углу, пропущен хвост лошади.

– Красивый, дед, у тебя конь! – посматривая на него с видом человека, знающего в этом толк, потирал руки Дубовик. – Чем ты его кормишь? Вон какой он у тебя ладный. Совхозный?

– Э-э, нет… моя лошадка, – важно ответил старик. – Шибко умный, как Шарик, – сам дорога домой знает, нигде с ним не заблудишься. Такой больше нет ни у кого.

Дубовик закивал головой, приговаривая в такт старику:

– Хороший, дед, у тебя конь, хороший, не то что наши дикари!

– Хороший, хороший, сынок, – не уловив подвоха в его словах, также закивал головой старик, с важным видом посматривая на собеседника.

– Накидка от комаров, что ли?

– Не-а, – махнул рукой старик, – попона от паутов. Кусают, однако, шибко больно. – Он зажмурился и весь сморщился, видно, показывая, как больно оводы кусают его лошадь. – Лошадка надо жалеть, тогда она будет хорошо работать.

Старик тихонько подвинулся к брезенту, на котором сидели геологи.

– В нашем сапхозе лошади смирные, хорошие лошадки. Таких больше нигде нет, только наш сапхоз…

«Ну да, – подумал про себя Антон, – чуть без головы меня не оставили, а он говорит, смирные. Таких смирных надо полгода приучать к человеку».

– Стас, налей, пожалуйста, бате чайку, – Александр подал парню свою белую кружку. – Видишь, человек с дороги.

– Небось с самого утра на коне? – расспрашивал он старика.

– Эге, – кивнул тот в ответ. – И до вечера буду ездить, и так каждый день. Такой работа у меня.

– Дед, бери что есть, не стесняйся, – показал Дубовик на брезент с едой, которую принёс Стас.

Старика долго уговаривать не пришлось.

– Чай сапсем хорошо! А в жару особенно, – добавил он с важным видом.