Таёжный перегон

– Лошади-то плавать умеют, а вот как вы поплывёте, если окажетесь в ледяной воде, я сказать не могу. Товарищ Дубовик, вы знаете, что человек недолго может продержаться на водной поверхности? Горная река быстро сносит по течению, поэтому можно утонуть.

– А я не собираюсь оказываться, как вы говорите, в ледяной воде. Такое купание мне ни к чему.

– Хотите вы купаться или нет, никто спрашивать у вас не будет – это дело случая. Вот, например, лошадь споткнулась. Ну как же так! – начал он причитать, распекая Дубовика. – Вы, такой опытный геолог, не раз самостоятельно проводили полевые работы, а не знаете ответа на такой простой вопрос. Товарищи члены комиссии, я предлагаю геолога Дубовика заслушать еще раз. Без знания элементарных правил техники безопасности отправлять отряд на полевые работы нельзя.

«Какой плохой человек этот ГэГэ! – подумал он о тэбэшнике, – всю обедню мне испортил. А ведь так хорошо все начиналось…»

Он предлагает взять резиновую лодку, но Дубовик долго отказывается, ссылаясь на загруженность. Однако, несмотря на его возражения, в протоколе записывают, что полевой отряд будет допущен к проведению перегона только при наличии резиновой лодки грузоподъёмностью не менее 500 кг. И вдруг он видит, что лодка, которую он не хотел брать, налетает на зализанный рекой валун и опрокидывается. Весь его отряд барахтается в воде. От холода судорогой сводит мышцы одной ноги, потом прихватывает вторую. Берег совсем рядом, но его сносит течение к середине реки. Впереди перекат, а за ним вода закручивается воронкой. Водоворот, – как молнией ударило в голову. Из последних сил он плывет к берегу, его догоняет волна и накрывает с головой. В холодном поту Александр проснулся и увидел склонившегося над ним Романа.

Всю ночь Роман просидел у костра, оберегая тревожный сон начальника. Время от времени тот порывался куда-то бежать, нервно вздрагивал и норовил поближе передвинуться к огню. Несколько раз его приходилось даже отодвигать от костра.

Только перед самым рассветом, когда Дубовик успокоился, Роман ненадолго забылся. Почудилось, что он идет по шаткому подвесному мостику, который перекинут через бурлящую реку. Мостик раскачивается и прогибается под его весом. Вот он наступает на толстую жердь, под ногами раздается треск, и он не успевает даже сообразить, что нужно сделать, как жердь летит в пропасть. Ещё мгновение – и он последует за ней. Парень проснулся и, убедившись, что жив, трясет головой.

За ночными воспоминаниями и в беспокойном сне они не заметили, как прошла короткая бледно-розовая северная ночь, запылала утренняя заря, и на горизонте, как на холсте художника, выступили зубчатые силуэты гор. Геологи снова поднялись на хребет, с которого спустились, и по нему пошли вверх. Увидав недавно отбитые обломки гранитов и грейзенов, Дубовику стало все понятно. Вскоре они подошли к коренному выходу камней, образовавших крупный развал на противоположном берегу ручья Енюк. Рядом с ним поднимался дымок и, смешиваясь с предрассветным туманом, стелился вдоль русла ручья. Роман хотел побежать к костру, но Александр его остановил.

– Не спеши! Там может быть тот неизвестный. У него оружие.

Они тихо перешли ручей, и подошли к человеку, сидевшему возле костра. Тот дремал. На нём был геологический костюм, на голове накомарник с поднятой вверх сеткой.

– Антон, – тихо окликнул Дубовик.

От неожиданности человек вскочил, и перед ними предстал тот, кого они искали.

Глава 33 На «Оборонном»

К полудню геологи вышли из леса на широкую поляну, усыпанную болотной калужницей. Под ногами зачавкало, началась марь, покрытая ярко-зеленым мхом с островками карликовой березки.

Солнце стояло высоко, с самого утра было жарко. Хотелось снять с себя пропотевшую робу и подставить тело ласкающему ветерку, но полчища комаров вились над головой, преследуя на каждом шагу, ни на секунду не давая передышки. Впечатление было такое, что вместе с кровью они пытаются высосать последние силы геологов. Дубовик давно снял свою лыжную шапочку и так же, как все шел в потерявшем свой цвет бело-сером накомарнике. Когда комары набивались под сетку, он сдергивал его с головы и вытряхивал.

Цветы и марь остались позади, а выше по долине Кыллаха совсем исчез лес. Пошли невысокие кусты тальника вперемешку с таким же низкорослым ерником. Между кустами стелился сухой мох, и кое-где встречались целые острова рыжего суглинка с мелкими обломками разных пород, выдавленных на поверхность мерзлотой. Сколько геологи ни смотрели по сторонам, ничего не указывало на присутствие человека. Нигде не попадались шуровочные линии или канавы, обычно сопровождавшие разведываемые участки полезных ископаемых, не было видно даже порубок или следов от старых стоянок, которые похожи на долго не заживающую рану. Неожиданно долина Кыллаха резко расширилась и стала не похожей на ту, оставшуюся далеко внизу. Пологие склоны подходили к самой реке, а в истоках замыкались в виде цирка.