Таёжный перегон

– По этой лощине мы выйдем к Беккему и далее – к Оборонному, – на ходу бросил Дубовик. – По сравнению со Снежным перевалом тут равнина, если можно так сказать об этом сглаженном водоразделе. Самую высокую горную гряду мы уже давно преодолели, но ее видно даже отсюда.

– Так что, мы уже подошли? – не дослышав, спросил Стас. С начала перехода он потеснил ребят и теперь держался вплотную за Дубовиком. Так было спокойней и главное – безопасней. Это он понял после происшествий, случившихся с лошадьми.

– Осталось немного, потерпи, – по-своему понял его Дубовик. – Лучше запоминай дорогу. После «Оборонного» нам придётся возвращаться назад, ручей, по которому пойдём на базу, мы уже прошли. Хорошо, что это недалеко, а то пришлось бы пилить по своим следам. Ух, какой простор! – воскликнул он радостно. – Не могу сидеть на одном месте, моя душа просит постоянной смены обстановки. Из-за этого, Стас, я подался в геологи.

Посвистывая косыми крыльями, прямо над ними пролетела стайка диких уток. Сделав небольшой круг, они повернули и полетели обратно.

– Ух ты, утки! – вырвалось у Дубовика, и он невольно схватился за карабин. – Значит, Беккем уже близко.

Выбирая получше дорогу, перегонщики разбрелись по всей широкой долине Кыллаха. Теперь не надо было смотреть на хвост впереди идущей лошади и выдерживать дистанцию, чтобы не «прилетело» её копыто. Вдруг Роман резко остановился.

– Смотрите! – крикнул он от неожиданности. – Я нашёл рваный ботинок. А вот ещё один.

От времени ботинки стали пепельно-серого цвета, подошва оторвалась, и оттуда, как из разинутой щучьей пасти, торчали острые рыжие гвоздики.

– Видно, кто-то натер ноги и разулся, – пнув рванье, пошутил парень. – В чем же он пошел? Я думаю, в то время эти бутсы были еще ничего и сработаны они нормально, по моде пятидесятых годов. По-моему, это рабочая обувь.

Вскоре он наткнулся на выгоревший и полуистлевший ватник, валявшийся рядом. Роман поддел его ногой, на месте остались куски прелой грязно-серой ваты. Подошёл Дубовик.

– Тут, наверно, кого-то раздели, – показал Роман очередную находку. – Не иначе, как напали злодеи.

– Ну да, в форме конвоиров гулаговского лагеря, – усмехнулся тот, понимая, что посторонних людей тут не было. – Может, беглеца поймали или даже замочили. С зэками никогда не церемонились. Кто теперь нам скажет, что произошло? Хотя, может, точно кто-то поменял свой гардероб – надоела зэковская роба, он выбросил. А вот где он взял другую, об этом на досуге можно подумать.

В лощине встали на утоптанную тропу, и она привела на седловину. По обеим сторонам вверх тянулись редкие деревья, между которыми разросся ерник. Впереди открылась широкая долина Беккема, заросшая густым лесом, тянувшимся вдоль русла реки. С левой стороны угадывался боковой ручей, в котором было то самое рудопроявление «Оборонное», куда они держали путь. Деревья там расступились, образовав коридор, уходивший на запад. В долине Беккема сразу встретились следы человеческой деятельности. На это указывала деляна с вырубленным лесом. Между редкими тонкими лиственницами, которым было несколько десятков лет, повсюду виднелись толстые трухлявые пни.

На то, что тут когда-то заготавливали лес, указывали также кучи полуистлевшего хвороста и несколько штабелей почерневшего кругляка. За долгие годы он практически весь сгнил и теперь представлял собой жалкое зрелище. Кора отстала и только кое-где, словно показывая фактуру дерева, висела рваными клоками. На поверхности бревен лежал толстый слой перепревших листьев и веток. Деловая древесина, которая могла бы прослужить десятки, а то и добрую сотню лет, превратилась в труху. Время и полчища короедов сделали своё дело. Зачем заготовили так много древесины и почему она осталась невостребованной, можно было только догадываться

Пройдя ещё с полкилометра, перегонщики вышли на старую лесную дорогу. В том, что это не какая-нибудь промоина, образовавшаяся от вешних вод, Дубовик нисколько не сомневался. Об этом наглядно свидетельствовали деревья, спиленные по обеим сторонам, и продавленный почвенно-растительный слой с образовавшейся в нем колеей. Кое-где деревья были вырваны с корнем и теперь служили доказательством того, что в этом диком, практически недоступном месте, работала мощная техника и хозяйничали люди, не знавшие слова «экология». Возможно, поэтому они не заботились о сохранности ранимой тайги и брали от природы все, что могли. Так же, как на деляне, на дороге вырос молодой лес, местами почти догнавший старый. Возле устья Оборонного ручья Дубовик увидел шурфы, как по линейке, пересекавшие долину. Покосившиеся штаги возвышались над провалами земли.

– Ну, слава богу, мы на верном пути! – воскликнул геолог. – Раз поисковая линия, значит, скоро должен быть рудный участок. Вернее, то, что от него осталось.

Неожиданно он резко остановился и, отдав Стасу свою связку, прошел вперед. Походив по берегу ручья, быстро вернулся назад.

– Там свежие лошадиные следы, и, по-моему, конь был стреножен. Кстати, он тут ходил еще до дождя, вокруг все вытоптано.