Таежный тупик. История семьи староверов Лыковых

Тишину и покой этих мест изредка нарушает гром летящей с Байконула ракеты. Вторая ступень ее падает в этом районе. Иногда от нее остаются только рваные куски металла, иногда же это внушительных размеров цистерна

Среди знатных гостей, побывавших на Еринате, особенно выделяла Агафья губернатора Кузбасса Амана Тулеева. Он много чем помог таежнице, поручая эти заботы главе администрации Таштагола Владимиру Николаевичу Макуте. Этот внимательный человек заглядывает сюда, куда бы не пролетал, и стал для Агафьи таким же надежным другом, каким был и остался Николай Николаевич Савушкин

Среди подарков есть крайне необходимые для жизни. А бывают и вот такие: арбуз, груши, черешня. Арбузом старика и Агафью я угостил в первые дни знакомства с ними. Оба арбуз ни разу не видели – «Это чё же такое?» Я посоветовал им обмыть подношенье, аккуратно разрезать и есть то, что красное… Вернулся с реки, вижу, съели и «красное», и «белое», осталась только зеленая тонкая корочка

В декабре уже по снегу ослабевшую таежницу мы провели к вертолету… В абаканской клинике Агафью тщательно обследовали, прописали питье и таблетки. Она не противилась и вернулась домой заметно поздоровевшей

Несколько лет в обители Лыковых живет бывший бурильщик Ерофей Седов и пять лет прожила москвичка Надежда Небукина. Но несладкое тут житье – Надежда вернулась в Москву, а Ерофея лишь обстоятельства держат на Еринате. Мысленно уже давно он «в миру»

Нижний снимок сделан в 2005 году. Я прилетел повидаться с Агафьей и поздравить ее с юбилеем. «Да, шестьдесят лет…» – с грустной улыбкой сказала таежница. Мы о многом в тот раз говорили. На прощанье Агафья попросила сфотографировать ее с любимым козленком и с зонтом, привезенным в подарок

Редко появляются тут вертолеты. Каждый Агафья встречает и провожает. И неделями будет потом прислушиватья: не летит ли еще кто-нибудь?

Прощальный вид таежного закутка. Прощальный взгляд женщины, которой суждено тут закончить дни

Сена летом заготовили много. А уже по снегу на лыжах стали переправлять к жилью. «Расстояние неблизкое – десять километров в горы, десять – обратно с тюками. Сделали с Агафьей пятнадцать ходок. Заметил: в тайге при деле она чувствует себя лучше, чем сидя в доме, – шутит, неутомимо все вспоминает. Несколько ночей провели мы с ней у костра. Я человек, можно сказать, бывалый в тайге, а для Агафьи лес этот – „родные стены“. Рад, что мог чем-то помочь сведенной судьбою троице. Надежда – человек городской, привыкающий к этим диким местам, а Ерофей мается на протезе. По моим наблюдениям, он сейчас – главный тут мученик. Некуда ему податься в нынешней жизни. Тут заботы его – дрова: пилит, колет. А каково это делать все на протезе!»

Порадовал Сергей рассказом о том, что человеческие отношения у «таежной троицы» смягчились, живут заметно дружнее, чем прежде. Надежда, крещенная Агафьей, получила новое имя – Ульяна и называет Агафью Матушкой (Матушке в этом году исполнится пятьдесят восемь.) Живут по-прежнему порознь, и живность у каждой своя, но вместе трудятся, вместе молятся, иногда обедают вместе. Во время рождественских праздников в этом году женская половина устроила нечто вроде обеда для всех. «Мы с Ерофеем за одним столом, Агафья с Надеждой (Ульяной) – за другим. Ели припасенную с осени рыбу с картошкой, редьку, запивали черничным и березовым соком, лущили после орешки. Вели тихие разговоры – все, как полагается на Рождество».

Большинство разговоров Агафьи связано со здоровьем. Об этом, как бывает везде, говорит она особо охотно. Все надежды на облегчение связывает с посещением Горячих Ключей. Ранее, когда вертолеты бывали чаще, она ежегодно «парилась» на Ключах и, как пишет, «всегда чувствовала умаление немочи». Но вот уже четыре года, как на Ключи доставить ее и забрать потом невозможно. Но в этом году зимой горняки и охотники прилетели лечиться. Вертолет завернул и к Агафье. «Мигом перетаскали мы к вертолету дрова, нехитрые пожитки, на три недели еды. С этим вертолетом выскочил из объятий Ерината и я. Агафью заберут, как только вертолет прилетит за охотниками и горняками».

– Как ты мог полгода выдержать там? – спрашиваю Сергея.

– Но я ведь вырос в тайге, причем более строгой, иркутской. Конечно, скучна монотонная жизнь, но я либо работал, либо куда-нибудь вверх или вниз по реке уходил, иногда на неделю и более. Ночевал под елками у костра. Рисовал, фотографировал. В город возвращаюсь с радостью. Но с радостью его и покину, как только заработаю деньжат на очередную поездку. Такая «полосатая» жизнь мне нравится.

2003 г.

Уход из тайги

Неожиданная новость: из тайги домой, в Москву, к маме, к дочке и внучке вернулась женщина, пять лет делившая одиночество с Агафьей Лыковой.