Таежный вояж

Поэтому, решив, что продукты, неплохо сохранятся и на своем месте, перенес в штабную часть вагона бумаги, которые интересовали меня больше всего. Я прекрасно понимал, что если и смогу, что-то отсюда вывезти, то масса изделий вряд ли превысит пять — десять килограмм. Хотя и считается, что нормальная масса заплечного туристического рюкзака взрослого человека может составлять порядка тридцати килограмм, но ведь помимо золота я буду вынужден нести на себе и запас еды, и что-то еще. К тому же подобная масса рассчитывалась скорее для мирного времени, а сейчас все несколько иначе. И вроде бы войны, как таковой нет, но нарваться на банду, проще простого. Поэтому бумаги, или бумажные деньги явно предпочтительнее тяжелого металла. Разумеется, я понимал, что большинство из бумаг, уже потеряли большую часть своей ценности, только из-за того, что Российской Империи больше не существует. И все эти акции предприятий, долговые займы и прочие бумаги, стоят не дороже самой бумаги, на которой были отпечатаны. С другой стороны, у меня была надежда, что я смогу среди этого вороха макулатуры обнаружить действительно что-то ценное. Например, номера счетов каких-то иностранных банков и коды доступа к ним, акции иностранных предприятий, которые можно было бы просто продать, или воспользоваться ими как-то иначе. Конечно, я был не великим специалистом в этом, и рассчитывал больше на удачу, откладывая в сторону те бумаги, которые, на мой взгляд, могли оказаться ценными для меня. Хотя, вполне допускал и то обстоятельство, что отложенное мной в итоге окажется пустышкой. Но все же занявшись разбором бумаг, не терял надежды, и продолжал перелопачивать груды макулатуры изо дня в день. В конце концов до меня стало доходить, что все чем я занимался до этого дня, было пустой тратой времени. Возможно специалист и понял бы ценность имеющегося, но я совершенно не понимал в чем именно заключается ценность большинства прочтенных документов. Я скорее искал нечто напоминающее деньги, облигации займов, банковские чеки, или векселя на предъявителя. Но увы ничего подобного так и не обнаружил. Вернее даже будет сказать, что что-то подобное и прошло через мои руки, но учитывая совершенное не знание как должен выглядеть предмет поиска, скорее всего он не привлек моего внимания.

Вскоре, один из углов вагона в штабной комнате, оказался забит до такой степени, что я начал подумывать о том, что было бы неплохо заняться уборкой. Пока же я топтал груды бумаг с нарисованными на них цифрами, превышающими многие миллионы рублей и иностранных валют. В какой-то момент мне захотелось сжечь всю ту макулатуру, просто потому, что все эти цифры и слова, начертанные на них, стали сниться мне по ночам, и я порой вскакивал посреди ночи, путаясь успокоиться и отрешиться от того, что недавно видел во сне. И наверное, я бы поступил именно так, но в какой-то момент вспомнил ту статью, прочитанную когда-то в прошлой жизни, и хотя до сих пор был зал на действия красной армии, на ее командование, на то, как несправедливо поступили со мной, и не только со мной, но в какой-то момент, та прочтенная статья заставила поступить меня иначе. Мне вдруг подумалось о том, что после той войны унесшей с собой миллионы жизней и разрушившей мою страну, эти бумаги, изученные специалистами, возможно, смогут принести хоть какую-то пользу моей Родине. И хотя сейчас я был в какой-то степени зол на ее представителей, все же решил сохранить все эти документы. Поэтому, наводя порядок в штабном отсеке, я решил сложить их обратно в кожаные мешки, в которых они хранились до сего дня, и оставил их в штабной части своего вагона, решив, что здесь они сохранятся гораздо надежнее.

Зима постепенно вступала в свои права, а я радовался тому, что мне досталось такое восхитительное жилище. Разумеется, оставаться в нем для постоянного пребывания я не собирался, но вот перезимовать было вполне удобно. А почему бы и нет? Продуктов имеющихся здесь мне хватит на всю зиму, еще и наверняка останется, с дровами для отопления тоже нет особых проблем. К тому же никому до 1945 года, этот вагон будет неинтересен. Другими словами можно не опасаться посторонних глаз, и спокойно жить, не оглядываясь назад.