Тафгай

Главный тренер сначала открыл рот, затем закрыл, и лишь после этого дунул в свисток:

— Атака — отлично, защита — неуд, — сказал растерянно «папа». — Поехали второй тайм, те же пятнадцать секунд на атаку.

И мы снова закрутили наш атакующий треугольник, если бы защитники имели бы несколько секунд обговорить взаимодействия, то возможно нам было бы не так легко и в этот второй раз. Скворцов опять без проблем спрятался за воротами. Защитники Астафьев и Фёдоров прижались к разным штангам, охраняя пятачок и карауля передачу под бросок. Я бортанул третьего игрока обороны, Гордеева, на мгновение освободился, получил пас, замахнулся, выманил на себя и защитников и вратаря, и выкатил на пустой угол Ковину. Вова был убийственно точен.

— Гол! — Вскрикнули мои хоккейные комсомольцы.

— Красиво сделали, мелкососы, — пошлёпал я их нежно крагой по каскам.

— Смена, — скомандовал растерянно тренер Александр Прилепский. — Атака — отлично, защита — неуд.

Затем мы немного отдохнули, и свой треугольник испробовали на других защитниках и вратаре. Результат был аналогичным поединку Тузика и грелки, ещё два очка упали в наши бездонную копилку.

В конце тренировки, в раздевалке, главный тренер подвёл некоторый промежуточный итог.

— К сожалению, эффективность нападения сегодня была не на высоте, — задумчиво сказал «папа». — Больше всех, шесть шайб из восьми попыток забила пятая тройка Тафгаева. Три шайбы смогла забросить первая тройка Федотова, остальные отметились лишь по одному разу. Что случилось?! — Повысил Прилепский голос. — В «Кукурузнике» укачало что ли? Или кому-то захотелось вернуться в кузнечный цех, или на штамповку?!

— Огласите весь список, пожалуйста! — Брякнул я с «камчатки». — На ликёроводочный, случайно, дегустаторы не требуются?

Хоккеисты в раздевалке разом закашлялись, чтобы не прыснуть от смеха в такой серьёзный и ответственный момент.

— Не смешно! — Махнул рукой главный тренер. — Завтра к игре открытия турнира готовятся тройки: Федотова, Орлова, Свистухина и…, - задумался «папа», — Тафгаева. С защитниками определимся позже. С такой игрой вам скоро одна дорога — на ликероводочный, бутылки мыть.

— А у нас в Советском союзе любой труд в почёте, — добавил я, когда Прилепский уже собирался покинуть нашу раздевалку.

— Дошутишься ты у меня, Тафгай! — Погрозил он мне пальцем.

Глава 25

В ночь перед первой игрой, «тупой» голос в башке как с цепи сорвался. Обиделся, понимаешь, на половое воздержание, которое образовалось само собой. Пока прилетели, заселились, первая ночь прошла, на следующий день тренировки с командой мастеров и все силы ушли на то, чтобы со своими мелкососами в состав пробиться. Где я ему должен был искать приключения на своё причинное место? Вся гостиница хоккеистами пяти команд забита. Вот если бы здесь был слёт работниц лёгкой промышленности тогда — да. А сейчас — нет!

«На речке, на речке, на том бережочке, мыла Марусенька белые ноги!» — блажила эта животная сволочь третий час.

«Если битлов не можешь, давай хотя бы Кобзона! — умолял я. — Да прекрати ты эту речку поласкать!»

«Мыла Марусенька белые ноги, белые ноги, лазоревы очи!» — продолжал горланить невоспитанный мозг моего нового тела.

Я во второй раз вскочил с кровати и трусцой засеменил в душ, где включил холодную воду, матюгнулся и сунул под струю всё свое измученное тренировками тело. Голос в голове, тут же заткнулся. Но меня вмиг стала колотить сильная дрожь, верхний ряд зубов застучал о нижние резцы, клыки и прочие жевательные костные образования. И через двадцать секунд я дрожащей рукой перекрыл кран.

«На речке, на речке, на том бережочке», — вновь включил концерт без заявок мерзотный голос.

«Заткнись же быстрее, сказал же, что завтра», — продолжил я мотив русской народной и простой хороводной песни.

«А если, а если, опять обламаешь?» — недоверчиво без всякого музыкального слуха завыл он.

«Тогда будешь петь, ты ведь первый узнаешь!» — выдохнул я, так как вроде «моё проклятие» затихло, по крайней мере, до завтрашнего вечера.

* * *

Пятница — это святой день недели для каждого пролетария, как труда физического, так и умственного. По себе помню. Там в будущем контракты закроем, пиццу закажем, бутылочку вина откупорим, сидим, разговоры разговариваем. Я ещё развёлся к тому времени, мог себе позволить маленькую интрижку, не на работе конечно, а так, на стороне. Душевое было время.

Да и здесь, с Казимиром и Данилычем веселились. Как ни крути, а трудовому человеку обязательно нужна разрядка, приключения с неожиданным поворотом сюжета. Принял сто пятьдесят на грудь, чтоб крылья за спиной отросли, море опустилось по колено и все встречные барышни враз стали Анджелины Джоли, на крайний случай Ноны Мордюковы, которым тоже требуется встряска после пяти монотонных рабочих дней.

В раздевалке дворца спорта «Алмаз», до которого от гостиницы «Ленинград» оказалось всего три минуты прогулочным шагом, слышимость была замечательная. Мы ещё зашнуровывали коньки, а на трибунах, подогретая пятницей публика, уже требовала: «Шайбу, шайбу!»