Тафгай 2

— Опыта пока маловато, команда у нас молодая, дерзкая, отсюда хромает стабильность результатов, — сухо ответил на вопрос рабочего Всеволод Михалыч. — Но как я и обещал, в этом сезоне в призах будем!

Обещание быть в призах, было встречено аплодисментами. Кончено, хлопали не так как товарищу Брежневу на очередном съезде КПСС, громко и продолжительно, зато от души.

— Тогда такой вопрос, — опять вылез тот же дядя. — «Спартак» в этом чемпионате стартовал плохо. Обыграете его дважды на выезде или как?

— «Спартак» команда мне не чужая, — начал издалека Сева Бобров. — Состав у красно-белых замечательный. Есть много игроков, которые играли за сборную СССР: Старшинов, Якушев, Шадрин, Зимин, Мартынюк, Паладьев, Витя Зингер! То, что «Спартак» начал неудачно чемпионат — это не показатель.

— Всеволод Михалыч! — Крикнул уже другой рабочий. — Ты не юли! Выиграете у «Спартака»? Да или нет? Защитите нашу честь или что?

В толпе раздались смешки, шуточки и непонятные шепотки.

— Михалыч, дай я отвечу, — сказал я на ухо Боброву и сам протиснулся к микрофону. — Товарищи рабочие, передовики производства, ударники труда, а так же те, кто пока временно отстаёт, ответьте мне на такой вопрос — кто и где посягает на вашу честь? Если мы, допустим, сыграем вничью, то вас всех прямо у проходной поставят в неудобную позу и обесчестят или в другом месте?

— Это, смотря кого? — Брякнул кто-то и весь цех загоготал.

— Что такое честь страны? — Я поднял руку, призвав народ к тишине. — Честь страны заключается в том, чтобы народ в большинстве своём жил на недосягаемой мировому уровню жизни высоте. Чтобы у каждого был дом или отдельная квартира, одна машина на семью, дача. Чтоб в городах и в сёлах была чистота, хорошие дороги и красивая архитектура, а в магазинах все продукты без очереди, чтоб каждый мог себе позволить съездить раз в год отдохнуть на море. И желательно не на море Лаптевых.

— Чтоб шубу можно было жене купить норковую! — Опять кто-то крикнул из толпы и все разом зааплодировали, как Генеральному секретарю ЦК КПСС.

— А что такое честь завода? — Я поднял руку, и все разом притихли. — Это когда продукция предприятия котируется по всему Миру. Чтоб купил человек нашу «Волгу» комфортно в неё сел и поехал, и чтоб в салоне она не гремела, как ведро с болтами, и чтоб не пахло в ней бензином и прочей гадостью. Чтоб горючка расходовалась экономно. И каждый мог с гордостью сказать — эту машину делал я. А мы, хоккеисты, должны играть так, чтоб нам не было за игру стыдно. Вот в этом и заключается честь, которую защищать ни от кого не надо. Просто работать нужно по совести. Я закончил, спасибо за внимание.

Вторая часть моей речи, про работу, судя по жидким аплодисментам, такого оглушительного успеха, как первая уже не имела. Из чего я сделал вывод, что хорошо жить хотят все, а вот работать не всегда.

— Ну, ты Тафгаев и оратор, — улыбнулся директор завода, когда мы в его кабинете сели пить чай с песочным печеньем.

Сева Бобров устроился за длинным столом рядом с самим Иваном Ивановичем Киселёвым, ну и мы орлы «бобровские», разместились дальше по бокам.

— Кстати, как планируете выступить в четырёх выездных играх? — Задал уже надоевший вопрос Иван Иванович.

— Хорошо если наберём половину очков, — громко ответил я, сидя в самом конце стола. — А что я не прав? — Спросил я уже у Боброва. — С вашей помощью Иван Иваныч мы организовали на заводе экспериментальный цех, по изготовлению хоккейной продукции. Сейчас он завален коммерческими заказами на производство вратарских шлемов. А когда будут делать новую защитную амуницию нашим вратарям, нагрудники, налокотники и прочее?

— Меньше шайб пропускать будем, — поддакнул, хитро прищурившись, Сева Бобров.

— Я поговорю с начальником цеха, когда он из Финляндии вернётся, — промямлил директор завода.

— Вы ещё этому начальнику передайте, когда он вернётся из Суоми, если к празднику Великого октября, защитная амуниция для товарища Коноваленко не будет готова, я ему нос ноздрями в противоположную сторону разверну. — Я улыбнулся, представив, как бывший друг и сосед по комнате Василёк будет нюхать воздух не снизу, а сверху.

— Вы, Иван, — директор вдруг перешёл на «вы», — я надеюсь, сейчас выразились фигурально.

— И фигурально тоже, — хмыкнул я. — Или вот ещё, уже месяц талдычу, что производство клюшек должны наладить своё, скопировав весь процесс в Риге. Худо-бедно нам пока есть чем играть, но кроме нас существует горьковский «Полёт» из класса «Б», есть команды городские и областные, юношеские и детские. Далее хоккейные свитера пора делать из смесовых тканей…

— Ну, всё, всё, всё, — замахал руками Киселёв. — Не сразу Москва строилась.

— Так это Москва — огромный город. А свитера, кстати сказать, можно продавать болельщикам, — я решил директора дожать по-полной. — Сразу нанести на них номера и фамилии лучших игроков. Хорошие деньги можно заработать, да и мы не будем выглядеть, как бедные родственники в дырявой форме. Кстати, над дизайном нужно серьёзнейшим образом поработать. Особенно над выездным комплектом.