Тафгай 4 (СИ)

— Ну, конечно, б…ь, снял! — Зло выпалил Николай Иваныч, которому сейчас очень хотелось «вмазать», и осознание того, что нельзя, сильно раздражало. — Чисто сыграно, я бы даже сказал красиво. Только далеко встали. Присмотри за штативом, пойду на ту сторону площадки к воротам «Торпедо». Я же говорил, сегодня ЦСКА от Горького и мокрого места не оставит, я имею в виду счёт на табло, конечно. — Усмехнулся телевизионный кинооператор.

— Когда я тебе это говорил, что Горький победит? — Удивился Эдик Беркутов.

— Ах, да, это же мне в поезде за коньяком один чудик доказывал, что у ЦСКА нет шансов. Извини, запамятовал. — Усмехнулся Иваныч. — Смотри, чтоб штатив не спёрли, казённая собственность, как-никак.

***

Я посмотрел на часы электронного табло, которые показывали две минуты до конца первого периода и неприятный счёт — 0 : 1.

— Михалыч! — Громко сказал я старшему тренеру. — Давай две последние минуты периода огрызнёмся, Третьяк застоялся, «замёрз» без работы. Самое время его огорчить и отправить на консультацию к личному психологу.

— К психологу говоришь? — Усмехнулся Всеволод Михалыч. — Мужики сейчас поработайте на атаку в хорошем темпе. Двигаем булками, двигаем, — хлопнул в ладоши Бобров.

И вдруг ко мне в голову пришла новая комбинация. Я схватил маленькую магнитную шахматную доску, где у меня было оборудовано миниатюрное хоккейное поле, и показал Александрову и Скворцову, что от них сейчас потребуется.

— Мужики, пионерия, зырим сюда. — Я передвинул крайнего левого нападающего вперед. — «Малыш» ты пройдешь по своему флангу и на синей линии сделаешь пас на меня в центр. Я же с разгона ринусь на двух защитников в зону атаки, оставлю шайбу себе за спину, а сам армейских оборонцев затолкаю в угол или уроню.

— А я выскочу справа, и разделаюсь с Третьяком, — вместо меня передвинул фигурку одного хоккеиста Саша Скворцов.

— Жаль, что результативный пас запишут не на меня. — Стёр пот полотенцем с лица расстроенный Боря Александров. — Но потом разыграем эту же комбинацию зеркально. Лады?

— Тафгай, смена! — Крикнул Всеволод Бобров.

— Лады, — ответил я за всю пятёрку и полез на лёд.

Но с первого раза нужную комбинацию разыграть не удалось, я хоть и выиграл у Толи Фирсова вбрасывание, но мы немного «заковырялись» в средней зоне и откатились ещё глубже к воротам Виктора Коноваленко. Кстати, вместо Валеры Харламова на последние минуты Тарасов выпустил на лёд Евгений Мишаков волевого драчливого и физически сильного хоккеиста, наверное, по мою душу. И именно с Мишакова и началась наша атака. Он, потеряв своего игрока на фланге, бросился мне мстить. Я же отдал шайбу влево на Александрова, заложил крутой разворот, и Евгения Дмитриевича столкнул с Анатолием Васильевичем лбами. Далее резко ускорился, ведь «Малыш» уже выезжал на ранее оговоренную позицию, и смотреть, как поссорились Мишаков с Фирсовым, не стал.

Пас от Бори вышел быстрым и точным прямо в крюк моей клюшки. Цыганков и Рагулин, которые пятились спиной к воротам Третьяка переглянулись и разом попёрли на мою скромную персону. Доли секунды, на льду вообще всё происходит очень стремительно, и я воткнулся в двух армейских игроков обороны как бильярдный шар в кегли. Правда, Гена Цыганков двинул мне по касательной в челюсть, падая на лёд, а Александр Павлович Рагулин, ухватив меня медвежьей хваткой за шею, повалил на себя. А тем временем шайба, откатившись к Саше Скворцову, и несколько раз проскользив из стороны в сторону, так как Скворец изобразил клюшкой хитрое обманное движение, взлетела, поддетая крюком, и воткнулась в сетку ворот Владислава Третьяка.

— Гооол! — Взорвался весь стадион, зазвучала наша победная музыка «Personal Jesus» Depeche Mode и тысячи человек, не подозревая об этом, разом запели:

Вместе мы с тобой «Торпедо»!

Город Горький часть души моей!

Сердце бьется за победу!

И «Торпедо» с нами всех сильней!

А я, поблагодарив за мягкую посадку Гену Цыганкова и Сашу Рагулина, встал и покатил к скамейке запасных. Однако Всеволод Михалыч, прикрыв калиточку, доверительно попросил меня и мою «пионерскую» пятёрку ещё минуточку потерпеть до перерыва.

— Красиво же вышло и народ счастлив. Между прочим, для простых работяг играем! Давайте мужики, надо. За котов, — улыбнулся хитрый наставник.

— Теперь делаем «зеркалочку», — пробубнил Боря Александров, покосившись на довольного заброшенной шайбой Скворцова.

***

В перерыве после первого периода, который хозяева выиграли благодаря двум сумасшедшим шайбам, заброшенным в самом конце усилиями первой молодёжной пятёрки «Торпедо», в раздевалку ЦСКА ворвался разгневанный Анатолий Владимирович Тарасов.

— Как вы можете позволить себе так играть?! — Выкрикнул он. — Вы, чемпионы мира, чемпионы олимпийских игр, мастера спорта международного класса, на вас вся страна смотрит, вся Москва болеет за вас! Вы посмотрите, кто вам забивает! Скворцову -17 лет, Александрову всего 16!

— Тафгаеву двадцать пять, — пробубнил Володя Петров.

— Слушай ты, гомо сапиенс, остроты свои прибереги для девочек! — Рявкнул Тарасов на своего центрфорварда.