Тафгай 4

И Иван Тафгаев № 30, как по заказу сначала выиграл вбрасывание, затем столкнувшись с Фирсовым уронил того на лёд, получил от кого-то обратный пас. Ушёл от силового приёма, которым его хотел остановить не высокий на его фоне Харламов. Отдал передачу на Александрова № 25, открылся на углу ворот армейского вратаря Николая Толстикова и получил ответный пас от своего же партнёра по тройке нападения. А дальше шайба влетела уже в пустой угол ворот ЦСКА, так как Толстиков не успел сместиться и закрыть его своим телом — 10: 2.

— Гооол! — Заорали на трибунах счастливые и ошарашенные игрой своих любимцев горьковчане.

— Снял? — Спросил Беркутов кинооператора.

— Идеальный киношный план! Давай ещё за документальное кино! — Восторженно предложил Николай Иваныч, приподняв бутылку пива. — И пошли в «подтрибунку», там надо ещё свет поставить. Ну, вздрогнули!

* * *

«Мог ли я ожидать, что отгрузим москвичам десятку? — Думал я, шагая в раздевалку после финальной сирены. — Положа руку на сердце — нет. Может, сыграем 8: 2 или 7: 3, но 10: 2 — это же стахановское перевыполнение плана! Где переходящее знамя социалистического соревнования? Самое главное теперь интервью давать не надо, не надо делать очень рискованное официальное заявление, и так Михалыча 29-го не посмеют выгнать из сборной СССР. Всё даже лучше, чем я мог себе представить».

— Здравствуйте, — со мною поздоровался, судя по запаху, скорее всего, хорошо поддатый журналист, который стоял рядом с осветительным прибором и кинокамерой. — Несколько слов о прошедшем футбольном матче на первенство ВЦСПС. Буквально два три слова. Ой, какой у вас милый котик, — журналист потрогал эмблему кота на моём хоккейном свитере. — И так ваши первые впечатления?

— Что рад?! — Подскочил сбоку разъяренный и красный, как синьор Помидор, старший тренер ЦСКА Анатолий Тарасов. — За «Бобра» жопу сегодня рвали? За Севку в лепёшку расшибались? Зря, всё равно его сняли! А знаешь, кто теперь сборной будет руководить? Я! И Аркаша Чернышёв. Бесполезно! Ха, ха! — Рявкнул Анатолий Владимирович и пошёл в гостевую раздевалку.

— Камера пишет? — Спросил я журналиста.

— Нормально! — Гаркнул поддатый мужик за киноаппаратом.

— Я, Иван Тафгаев, сегодня 17 февраля 1972 года делаю официальное заявление, если Всеволод Михайлович Бобров будет снят с руководства сборной СССР по хоккею, то я отказываюсь выступать за нашу главную команду страны.

— Очень хорошо, — согласно кивнул журналист. — А теперь скажите, какие у вас первые впечатления от сегодняшнего футбола?

— Заеб…ь! — Рыкнул я напоследок.

Глава 23

Раннее утро вторника 29-го февраля 1972 года я встретил на раскладушке на кухне в московской квартиры Всеволода Михайловича Боброва. Меня разбудил трёхлетний сын старшего тренера Миша, который зачем-то решил покатать детский паровозик прямо по мне.

— Ту, ту, ту, — бубнил он, когда я открыл глаза.

— Привет, машинист, — усмехнулся я, чем немного напугал малыша.

— Мама, тятя Тафай снулся! — Вскрикнул невероятно высоким голоском Миша и побежал в комнату. — Тафай снулся!

«Ну, раз я снулся, то есть проснулся, то перед заседанием Федерации хоккея, неплохо было бы почитать свежую прессу», — подумал я и в темпе солдата-срочника, в считанные секунды вскочил, оделся и заправил раскладушку.

— Иван, сырники будешь? — Спросила Елена Николаевна Боброва.

— Обязательно, но сначала у меня утренняя пробежка до киоска «Союзпечати» и назад. — Я сделал пару простых упражнений из комплекса «утренней гимнастики». — Кстати, Всеволод Михалыч пусть тоже пробуждается. До заседания осталось всего два часа, а мы ещё линию защиты и нападения не до конца обсудили.

Елена Николаевна, черноволосая, симпатичная, немного склонная к полноте женщина, вошла на кухню, открыла холодильник, и стала вынимать из него разные вкусности. И как бы, между прочим, заметила:

— Ты Иван конечно молодец, что за Севу заступился, но зря ты дал это скандальное интервью. Сейчас тебя точно до конца сезона дисквалифицируют. И как ваше «Торпедо» без тебя доиграет чемпионат? Да и Севу вряд ли восстановят в сборной.

— Сглупил, — признался я уже из прихожей. — Но теперь чего голову пеплом посыпать, время назад из-за этого не отмотается. Я быстро. — Сказал я, захлопывая дверь.

В свежем номере «Советского спорта», который я принялся читать прямо на улице на ходу, наконец-то напечатали турнирную таблицу чемпионата СССР по хоккею:

____________________И_____В____Н____П____РАЗНИЦА____ОЧКИ

Торпедо (Г.)_________29____23____4_____2____152 — 67______50

ЦСКА (М.)___________27____19____3_____5____156 — 99______41

Динамо (М.)_________28____16____5_____7____110 — 84______37

Спартак (М.)_________28____12____2____14____101 — 105_____26

Крылья Советов (М.)__28____11____2____15_____98 — 117_____24

Химик (Вск.)_________29_____11____0____18____90 — 107_____22

СКА (Лен.)___________27_____9____2____16_____79 — 111_____20

Трактор (Чел.)________26_____7____5____14____85 — 109______19

Локомотив (М.)_______26_____4____1____21____58 — 132______9