Тафгай. Том 9

Затем директор дождался, когда за последним подчинённым закроется дверь его кабинета, достал пачку сигарет «Ява» и молча закурил. Такая пауза означала, что разговор предстоит серьёзный. И товарищ Рогут наверное полагал, что сейчас одним росчерком пера решит мою необычную судьбу. Только я после вчерашней баньки уже знал, что мои оловянные солдатки скоро пойдут в народ и Сусанина получит переходящее красное знамя. Почему Наташа, а не я? Потому что меня к концу этого 1975 года на заводе уже не будет. Вот такая получалась судьбоносная банька.

— Вот бумага, вот ручка, — директор придвинул ко мне эти, заранее приготовленные канцелярские предметы. — Пиши, Иван, заявление по собственному желанию. Пойдёшь формовщиком в литейный цех. Твоё предприятие закрываем, остаток продукции реализуем через наш местный магазин, со студентами расплатимся, и хватит трепать мои нервы! — Рогут грозно шарахнул кулаком по столу. — Ты зачем избил студентов? Зачем споил нашего художника⁈

— От студентов заявление в милицию поступало? — спокойно спросил я. — Нет. А художник Константиныч и без меня раньше уходил в запой. Я узнавал. И ещё, товарищ директор, по трудовому законодательству у меня есть две недели отработки. Поэтому эти две недели я буду начальником цеха и точка.

— Сволочь, — просипел директор. — Ну, ты же сам видишь, что никому твои фигурки на хер не нужны!

И в этот момент, несколько раз постучав в дверь, в кабинет заглянула директорская секретарша. Эта моложавая 35-летняя женщина быстро стрельнула хитрыми глазками на меня и громко прошептала:

— Григорий Филиппович, там к вам на приём проситься директор березниковского универмага, товарищ Исупов. Говорит, что готов взять под реализацию 10 тысяч наборов этих самых, — секретарша ещё раз одарила меня коротким взглядом и еле заметно улыбнулась, — оловянных солдатиков.

— Сколько? — закашлялся товарищ Рогут, подавившись сигаретным дымом.

— 10 тысяч, — хмыкнула секретарша. — Что передать товарищу Исупову? А то он здесь проездом, спешит.

— Передайте товарищам березниковцам большой трудовой привет, — пробурчал я и, взяв ручку, начал писать заявление по собственному желанию. — Цех с солдатиками закрываем, студентов ПТУ распускаем, пусть лучше водку под забором пьют, тренируют печень. И вообще, когда местные шахты закроются, завод порежем на цветмет, цветмет продадим, а деньги спустим на девочек и алкоголь. Гулять так гулять, один раз в жизни жи…

— Ты что мелишь⁈ — зарычал директор и, выхватив мою бумагу, порвал её на клочки. — Пусть, товарищ Исупов, зайдёт через минуту. Ты что такое несёшь? — зашептал он, выпучив глаза, когда секретарша закрыла дверь с той стороны. — Какие девочки, какой алкоголь, какой цветмет? Я женатый человек. Значит так, за сколько дней успеешь сделать 10 тысяч упаковок?

— Если работать в две смены, то за неделю, — перешёл я на спокойный и деловой тон. — Я думаю, что кроме студентов, можно и работягам дать подзаработать. И ещё одно: слесарь Василий Богомаз переходит в полное моё подчинение. Нам нужно больше кокилей. А то послезавтра сюда приедут торговые представители из Перми и Свердловска и захотят 100 тысяч упаковок каждый. Что мы им ответим? Приходите через год? Так нормальная торговля не работает.

— Ладно-ладно, разберёмся, — засмеялся товарищ Рогут. — Гулять так гулять.

Глава 22

В среду 15-го января весь город Александровск жил двумя темами — это предстоящий товарищеский хоккейный матч с «Титаном» и литьём оловянных солдатиков. Про новое производство на «Машзаводе» говорили чуть ли не на каждом углу. Кстати, из-за контракта на 10 тысяч упаковок с универмагом города Березники я все выходные безвылазно провёл в трудах праведных. Мои бедные студенты буквально рвали жилы и в эту субботу и воскресенье, сменяя друг друга, отработали в цехе круглосуточно, как это бывало в годы Великой отечественной войны. И благодаря такому трудовому подвигу в понедельник в универмаг второго по численности города Пермской области мы доставили 6 тысяч наборов с индейцами и ковбоями.

Но самое весёлое началось во вторник, когда я уже успокоился и запланировал остальную часть контракта доработать без штурмовщины, в одну смену, за пять последующих рабочих дней. В этот вторник внезапно проснулись магазины Соликамска, Кизела и Губахи. И по новым трём контрактам наш завод обязался произвести ещё 20 тысяч коробок с солдатиками. На горизонте замаячила прибыли в размере 100 тысячи рублей, и это только за один январский месяц. По этому поводу товарищ Рогут радостно потирал руками, а я ломал голову, где мне найти дополнительные рабочие кадры, которые смогут отливать фигурки утром, когда студенты будут на занятиях.

— Я тебе, Иван, так скажу, мне твоя идея с солдатиками сразу понравилась, — доверительно сообщил директор «Машзавода», когда вместе с семьёй пришёл на хоккей. — Только понимаешь в чём дело, инициатива в нашей стране наказуема. А вдруг что-то пойдёт не так, тут же прилетит по шапке за самодеятельность. Вот и стараются все сидеть на попе ровно, и не отсвечивать.