Таганай

Уже почти не воспринимая реальность, и просто автоматически перебирая ногами назад к камню, Колямбо заметил, как в белесых потоках тумана показались еще несколько темных фигур существ-телепатов со светящимися в ночи блюдцами глаз. Теперь он понимал, откуда взялись в его голове дополнительные пластинки и новые желающие пошептать с металлическим оттенком. Твари брали его в кольцо, наподобие черных монахов, вот только намерения, лишенных рта существ, кажется, были менее радужными.

Сделав еще пару шагов назад, Колямбо, ошеломленный взрывающей его мозг какофонией и головной болью, уперся в камень. Дальше отступать было некуда. Ему было сложно дышать, глаза начинали закатываться, сознание проваливалось в гремящую бездну. А глазастая тварь подходила все ближе, переходя от шепота к более громким формам ведения беседы. Плавно ступая по снегу, тень вплотную приблизилась к стоящему в полуобморочном состоянии человеку, которого сотрясали ужасные судороги, и он был больше похож на приговоренного, которому на голову нацепили десятки датчиков и пропустили через них ток с высоким напряжением. Копье из рук Колямбо уже давно выпало, кинжал еще держался в правой руке, но так же постепенно выскальзывал, рискуя раствориться в потоках тумана навсегда, если только Колямбо на секунду ослабит свои пальцы.

Уловив последней толикой сознания, что опасное существо стоит совсем рядом, Колямбо, превозмогая боль и прикладывая неимоверные усилия, отчего его лицо исказила дикая гримаса, повел руку с кинжалом вверх, чтобы защититься. И он уже почти поднял оружие до уровня плеч, как тварь-телепат пронзительно заорала в его мозг, сметая разум Колямбо в пучину необъятного шума миллиардов зажеванных пластинок, разлившегося бескрайним океаном перед его внутренним взором. А над волнами этого океана отчетливо мерцала то ли морда, то ли лицо глазастой тени, точь-в-точь походившей на маску из кабинета Нестерова.

Рука туриста разжалась, кинжал бесшумно свалился в струящийся над землей туман, а глаза, подрагивая, закатились кверху. Тень встала перед ним на задние лапы, оказавшись почти на четыре головы выше. Но Колямбо уже не мог оценить размеров существа, его разум был в совершенно ином месте.

Мерцающий лик посылал сигналы. Это были чьи-то воспоминания. Колямбо смотрел фильм, транслируемый в его мозг.

Он увидел чистое ночное небо, на котором сияли звезды. Одна из них, строго по центру, переливалась ласковыми голубыми цветами и была необычайно крупна. Словно почуяв на себе чужое внимание, ночное светило принялось раздуваться в размерах, превращаясь в огромную сферу.

Голубой шар приближался к взору Колямбо с неимоверной скоростью. Черное небо осветилось лазурной краской, звезда заполняла уже практически всю видимую его часть, рискуя свалиться на землю, наподобие гигантского астероида. Но вдруг голубая плазменная сфера сделала резкий разворот вправо, и Колямбо увидел знакомые очертания Круглицы, над вершиной которой зависло невероятное голубое свечение. Гора оделась в яркую необычную шапку, а свет разливался на многие километры, наполняя окружающие леса и долины атмосферой фантастического состояния, будто ты находишься на далекой неизвестной планете. И тут все погасло. Над Круглицей снова засияли обычные звезды, бесстрастно смотревшие из пространства космоса.

Взгляд Колямбо приблизился к вершине горы и различил мириады серых поблескивающих пылинок, которые, словно рой пчел, устремились вниз по склону, сквозь Долину сказок прямо в чащу Большого лога. Частички пыли огибали препятствия, просачивались сквозь ветки берез и лапы хвойников, перепрыгивали через коряги и валежник, иногда высвечиваясь из темноты леса мелкими едва заметными голубоватыми электрическими разрядами, вроде миниатюрных молний. Некоторые из них отлетали в сторону от основной массы, выполняя роли разведчиков, и снова возвращались в группу, не найдя ничего важного.

Но самым поразительным для Колямбо было то, что он читал мысли серого роя. Эта организованная масса мельчайших частиц, больше похожих на взвесь, имела общий сверхразум, и этот сверхразум думал. Да, он думал! Он думал о том, как найти на этой чужой для него планете нового носителя с развитой мозговой системой, такой, чтобы частота колебаний нейронов носителя совпадала с частотой колебаний микронейронов инопланетного роя. И тогда, завладев мозговой энергией носителя, сверхразум мог бы воплотиться в придаточном для себя телесном виде. А образ твари, в которую пыль собиралась материализоваться, особенно запаха, исходившего из ее пасти, Колямбо явственно напомнил о его кровавых розовых кошмарах. Придаточным телом был Повелитель леса.

Океан шумящих в голове зажеванных пластинок медленно испарялся, а мерцающее странное лицо безо рта посылало все менее ощутимые сферические волны. Оно тоже исчезало, превращаясь в кучку небольших перистых облачков.