Таганский дневник. Кн. 1

Телеграмму Дупак вывешивать, тем паче давать, испугался — запахло партизанщиной… Если я пошлю телеграмму Куняеву один, я вступлю в эту же конкуренцию у гроба, так и начнется перепалка, перебранка… Врагов в литературном мире я уже завел как бы. Крупин и Григорьева[182] трезвонят, что Золотухин выступил против. Теперь я думаю звонить Рождественскому по вопросу Куняева и вспомнил формулировку: «Время гудит БАМ — будто шпалой по голове» — это мне принадлежит и напечатано[183]. Как-то Роберт Иванович отнесся к этому, коли до него дошло?! Теперь думаю, не ввязаться ли в драку с Куняевым? Надо вот ознакомиться со второй акцией «Современника», с подборкой писем.[184]. И бабахну ему телеграмму от себя лично.

12 января 1985

Неприятные письма попались на глаза с утра. Глоток дерьма с утра не повредит… Унижение нам, собственно, необходимо, чтоб на землю опускать нас.

Никогда я ни со сцены, ни в печати не говорил такие слова: «Мой друг Володя Высоцкий». Это не мое, не мои слова, не мои понятия, не мое отношение к нему… Оно измеряется другим чувством и выражается другими словами.

22 января 1985

Эти пред-Володины дни следует писать подробно, но я опишу их, когда твой день, Володя, пройдет. Помоги нам, Господи, провести его достойно.

23 января 1985

Евтушенко (я просил его почитать Пушкина на вечере) — голос народа, и он не хочет продаваться. Так он понимает свое участие в моем действии. Он не может уловить свою ниточку. Он не балерина, не музыкант, что всю жизнь чужую музыку играет. Он свои стихи читать желает, а не Пушкина.

1 февраля 1985

А вечер 25-го прошел замечательно. И даже С. бездарными своими тостами в 311-й комнате не испортил дело. И я даже теперь уж и рад, что еще раз все увидели, что он из себя представляет…

Мое слово, чем открыл вечер памяти:

— Ему сегодня исполнилось бы 47 лет. Хочу напомнить мысль Беллы Ахмадулиной: дней для скорби у нас в избытке, а праздники редки. Так вот, сегодня на нашей улице как раз праздник Дорогая Нина Максимовна, дорогой Семен Владимирович, позвольте мне от коллектива Театра на Таганке, от всех пришедших сегодня поздравить вас с днем рождения вашего сына, нашего Владимира Высоцкого. (Вышли Славина и Бортник с цветами.) День рождения поэта и актера, который вошел в наше сознание, в сознание и сердца миллионов как художественный и человечески-объединяющий пароль, от произнесения имени которого (и каждый из присутствующих тому многократный свидетель), от одного произнесения имени которого самые циничные и праздные лица становятся строже и осмысленнее — день рождения такого поэта, безусловно, есть праздник. Праздники разные и отмечаются по-разному. И хочется верить, что у нас сегодня случится не ярмарка вовсе, а светлое воскресение. Мы выбрали форму посвящения, мы решили в первой части нашего вечера не говорить впрямую о нем, а в честь его — в честь и славу поэта, актера и гражданина Владимира Высоцкого. С просьбой разделить с нами сегодняшний праздник и поделиться в этот день своим искусством в честь поэта мы обратились к самым разным деятелям нашей культуры и, что крайне приятно и весьма знаменательно, мы ни от кого не услышали мало-мальски сомневающегося голоса. Откликнулись все, более того, с большой, как пел Владимир, охотою. Это ансамбль «Виртуозы Москвы» под руководством Владимира Спивакова, Екатерина Максимова и Станислав Исаев, Михаил Жванецкий и Иннокентий Смоктуновский, Владимир Крайнев и Юлий Ким, Сергей Юрский и Булат Окуджава, и Алла Борисовна Пугачева. Во второй части с киноэкрана будет петь и говорить с нами Владимир Высоцкий. Итак,

Все в жертву памяти твоей:
И голос лиры вдохновенный,
И слезы девы воспаленной,
И трепет ревности моей —
Все в жертву памяти твоей.

Уважаемые музыканты! Мы начинаем наше посвящение, займите, пожалуйста, свои места!..

Записка Эфроса из больницы накануне:

«Валера и Толя! Мне Наташа[185] рассказала о предстоящем вечере в день рождения Высоцкого. Тут нужно, чтобы все было сконцентрировано в Ваших руках. Наташа всегда к Вашим услугам. 10 раз продумайте стиль, порядок и т. д. Все должно быть слажено и красиво. Это можно сделать, когда руководят не все сразу, а только Вы. С уважением, Эфрос».

4 февраля 1985

В смысле организации вечера Юрский говорил о тетиве, которая была натянута и ни разу нигде не дрогнула. В общем, для меня это была большая победа в словах и в поведении.

Я не смог уговорить Евтушенко прочитать Высоцкому Пушкина… Но почему он не пришел?..