Таггарт

В следующую секунду на ковбоя налетел второй краснокожий. Изо всех сил Таггарт двинул его в живот винчестером, а потом вздернул приклад вверх, разбив ему скулу. Апач опрокинулся назад, задыхаясь и ловя ртом воздух, противнику осталось только добить его. Индеец распластался на земле. И сразу сзади грянул выстрел, пуля просвистела над ухом Таггарта, тут же кто-то перед ним открыл пальбу по кустам, из которых стреляли индейцы.

Пригибаясь, Сванти помчался к тому, кто прикрывал его огнем. Это оказалась Мириам. Она стояла в расщелине между двумя скалами и держала винтовку с ловкостью заправского ветерана.

В те несколько мгновений, что он, петляя, перекатываясь и кувыркаясь, мчался к ней, она стояла перед его глазами, напоминая ему мать, тетю… Олицетворяя собой всех женщин, что вместе со своими мужьями пришли осваивать Дикий Запад. Оказавшись наконец рядом с ней, он не удержался на ногах и приземлился на камни: от всех тех головокружительных кульбитов, что ему пришлось проделать, в глазах стало темно.

Девушка оставалась совершенно спокойной. Лишь щеки ее слегка побледнели, а на лоб упала выбившаяся прядь темно-рыжих волос. Сванти медленно приходил в себя. Перед его мысленным взором еще стоял ее образ с винтовкой в руках. Да, вот женщина, достойная стать матерью настоящих мужчин… Ее бесконечная женственность сочеталась с таким мужеством и хладнокровием, что не могла не вызвать восхищения и уважения.

— Вы в порядке?

Сванти усмехнулся.

— Не самый подходящий вопрос для мужчины. Мне следовало спросить об этом вас!

Они поглядели друг на друга и рассмеялись. А потом одновременно, как один, обернулись и начали осматривать склон.

Легкий ветерок ласково гладил холмы, шуршал сухой листвой — и больше ни звука. Сколько бы апачей не затаилось вокруг, они ничем себя не выдавали.

— Вы как железное дерево, — улыбнулась Мириам. — Рождены для этой страны.

На тучах гасло последнее золото заката, вдали угрюмо чернели Четыре пика. Полнеба загораживала темная громада Рокинстрау. И вокруг ничего подозрительного.

Опустив винчестер, Сванти стер с него пыль, проверил Затвор и загнал еще несколько патронов. Скорее всего, апачи на время отступили, и можно было спуститься в каньон, но им не хотелось уходить.

— Я всегда восхищаюсь растениями пустыни, — сказала Мириам. — Они такие выносливые и экономные. Стоят себе голые, сухие, даже нет ни былиночки. Будто знают, что им нужно подождать, чтобы пойти в рост. А как только пройдет дождь, сразу же преображаются — выпускают листья, цветут и дают семена, а потом моментально снова прячутся в себя.

— В пустынях Калифорнии вдоль промытых ручьями оврагов растут дымовые деревья, слышали? — спросил Сванти. — Их так называют оттого, что издали они похожи на дым над степным костром. Так их семена прорастают только после того, как их основательно обмолотит и побьет о камни бурный дождевой поток. Им тоже для роста хоть редко, но нужна вода.

Над плоской вершиной Рокинстрау небо разгорелось тускло-красным огнем. Вечернюю тишину прорезал призывный пронзительный крик перепелки. Над головой с щелканьем пронесся козодой, а на темно-синем небе словно далекая свеча зажглась одинокая звезда.

— Пора идти, — сказал он, но они все медлили.

Пустыня засыпала… Лишь слабый ветерок шелестел листвой и чуть слышно гудел в ветвях можжевельника, да в какой-то невидимой расщелине среди скал сыпалась галька.

— Мне здесь нравится, — призналась Мириам. — Я с удовольствием осталась бы здесь жить. Эта древняя прекрасная земля создана для человека.

— Если ты ищешь старые тропы, — задумчиво отозвался Таггарт. — Сразу узнаешь, как только увидишь… За долгие годы под солнцем пустыни их камни покрылись налетом пыли. Но так и тянет идти по ним бесконечно. И следовал я им многие мили… Человек порой стоит на древней тропе и не догадывается об этом, если только не умеет разбираться в таких вещах. Но издалека древние дороги отчетливо видны.

— А куда они ведут?

— Какие к воде, а какие к сосновым рощам. Назначение некоторых уже никому не известно. Слышал, что древние тропы доходят до самого Тихого океана.

— А вы подумали, что будете делать?

— С Шойером?

— Нет, потом.

Он рассмеялся.

— Сдается мне, негоже сгонять скот для клеймения, пока у тебя нет клейма. Если Шойер преуспеет в своих намерениях, то вполне возможно, мне уже ничего не придется делать. Он весьма убедительно орудует кольтом.

— Ненавижу его!

Таггарт взял девушку за руку.

— Если мы не хотим свалиться со скалы, нам лучше начать спускаться сейчас.

Они пустились вниз в темень и прохладу каньона. Узенькая тропка едва ли заслуживала этого названия: она вилась по отвесной скале, местами по естественным выступам, а кое-где явно была прорезана руками человека.

Когда они приблизились к источнику и услышали уже его журчание, из тени от часовни выступил Адам.

— Я уже начал волноваться, — произнес он.

— Кто-нибудь ранен? — спросил Таггарт.

— Нам повезло. Каков твой счет?

— В последней стычке один убитый и один раненый. И раньше то же самое.

— Я думаю, и тот, кого вы ударили прикладом, тоже мертв, — вмешалась Мириам.