Тагир

Вскоре я почувствовала сильную руку на своей шее, вспышкой почувствовала и острую боль, но уже через мгновенье ее отдернули, будто моя кожа обожгла чужую, будто Тагир боялся, задержись она еще на секунду, и он потеряет над собой всякий контроль.

Потеряет его остатки и отправит меня на тот свет.

Он хотел. Он мог. Я отчетливо увидела это в его глазах. Зверь проскользнул на несколько мгновений, но я отчетливо увидела его, рассмотрела горящий адским огнем взгляд, разглядела налитые кровью глаза.

Тагир вполне мог совершить убийство. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Зверь рычал и просился наружу, он рвался со своей цепи, просился, но нет, его так и не спустили с повадка.

Закиров с силой отшвырнул меня от себя и отошел куда-то в сторону. По мечущемуся взгляду, по сбившемуся взгляду я видела и понимала – он не в себе. Муж не до конца понимал, что творится, видимо, мозг еще не до конца осознал, что только что произошло. Ему потребуется еще время, чтобы все осознать до конца.

Ему потребуется еще много времени, чтобы понять, что именно произошло.

Он ушел куда-то, а я не рискнула пойти за ним.

Не знаю, сколько времени прошло. За стеной гостиной я слышала шум. Много. Долго. Что-то билось, разлеталось вдребезги. Эти звуки то приближались, то отдалялись. Я слышала рев раненного зверя, слышала ругань на чужом языке, я слышала, как гнев приобретает материальную форму и грозится разрушить все вокруг себя, но вместе с этим я не сделала ни одного шага в сторону выхода. Мне нужно было бы бежать, но я застыла, как вкопанная. Просто стояла посреди гостиной, плакала и ждала.

Не знаю, чего. Просто ждала.

Окончания бури, спросите вы? О, нет.

Я знала, что такой человек, как Тагир будет злиться очень и очень долго. Но мне не хватило совести просто взять и уйти. До тех пор, пока муж не вошел обратно в гостиную вместе с большими дорожными суками.

– Это все то барахло, на которое ты, грязная шлюха, которую я называл принцессой, повелась. Лови. – С этими словами Закиров сделал то, что заставило мне вскрикнуть громче прежнего. Сумок было несколько, и первую он швырнул прямо в окно. Последнее вдребезги разбилось, выпуская наружу сумку, набитую дорогой, дизайнерской одеждой. Следом полетели все остальные.

Я смогла только сильнее прежнего заплакать и отступить подальше от теперь уже не казавшихся такими надежными окон. Оттуда подул сильный и холодный ветер, который пугал меня, словно мог убить. Впрочем, боялась я совершенно другого, и, вскоре, так оно и произошло.

На одной из стен гостиной висели два меча. Острых, как он предупреждал меня, чтобы уберечь. Два острых клинка, которые, ну знаете, если уж вы их купили их, то обязательно настанет тот момент, когда вы вынуждены будете пустить их в ход.

Я не сразу увидела. Я услышала, как один из них вынимают из ножен, а затем обернулась и вскрикнула. Вид у мужа был диким, волосы растрепаны, взгляд горел, руки уже были в крови, с них капала кровь, наверное, пока он разносил квартиру, то успел пораниться.

Мне пришлось сделать шаг, затем еще один и еще. Так до тех пор, пока я не оказалась стоявшей у самого окна, в котором больше не было стекла. Очередной порыв ветра растрепал волосы и ударил в спину.

Тагир продолжил наступление с мечом, зажатым в руках.

Он был способен на убийство. Еще как.

Зверь все еще был на цепи или он уже спустил его с поводка? Кто сейчас руководил этим телом? Телом, которое готово было служить мне еще сутки назад, а теперь мечтало разорвать меня на куски?

– Там все то, ради чего ты ложилась со мной в одну кровать и играла в покорность. – Тагир махнул рукой с зажатым мечом в сторону окна позади меня, намекая на то, что вещи уже там, внизу.

– Это не правда. Но я не стану просить у тебя прощения. Я знаю, что не заслужила его и никогда не заслужу, но я никогда, слышишь, никогда и ни с кем не ложилась в постель из-за денег или материальных благ. Я никогда не играла с тобой. Мне жаль, что я обманула, жаль, что обманула твое доверие и не оправдала твоих надежд, но я никогда не хотела причинить тебе такой боли, что вижу сейчас. Если хочешь… я прыгну. Туда, – я несмело махнула рукой где-то позади себя. – Пускай. Я все равно никогда не имела ничего, за что можно было бы держаться. Ну, знаешь, как бывает у счастливых людей. Но я клянусь тебе, я бы отдала все, чтобы изменить все то, что произошло. Мне так жаль, что я все разрушила, что сделала тебе так больно, мне жаль, что я не смогла заслужить твою любовь… мне так жаль! Если тебе станет легче, если не станет меня, ты только скажи, потому что я и сама не могу смотреть на себя! Я не хотела изменять, не хотела лгать и мешать тебя с грязью, просто… я дура. Дура, понимаешь? Из всех девушек, что так хотели бы связать с тобой свою жизнь, ты выбрал меня… конченную и последнюю дуру…

Вдруг стало плевать на холод, на страх, на открытое пространство позади себя, на тридцатый этаж, на меч, застывший в считанных сантиметрах от меня, на острое лезвие, которое могло одним лишь движением прекратить все мои мучения.

– Уходи.