Тай-чи языка, или Вас невозможно научить иностранному языку

В нашем мозгу отдельные фонемы и целые слова хранятся в виде их «двигательных» и «звуковых» копий, но двигательные образы фонем для нас важнее звуковых. Без участия двигательного центра речи невозможно пользоваться «двигательными» копиями фонем и слов, а значит контроль за восприятием речи становится односторонним и неполным».

Другими словами, чтобы научиться воспринимать, различать звуки языка (как родного, так и иностранного), нужно научиться громко и правильно эти звуки произносить, а чтобы их правильно произносить, их нужно слушать и слышать. Эти два процесса – артикуляция звуков или звукоцепей (обыденно называемых нами «словами») и различение этих звуков на слух – неразрывны.

Таким образом дорога к различению – а различение-опознавание является самым первым и абсолютно необходимым шагом к последующему пониманию – дорога к различению звукоцепей иностранного языка самым неожиданным и парадоксальным образом проходит через наш артикуляционный аппарат – через умение нашего артикуляционного аппарата эти звукоцепи производить! Причем громко производить!

Б. …

А. Вы раз за разом повторяете слово «знать», совершенно не задумываясь, что это слово действительно означает и уместно ли оно в нашем случае!

Я «знаю», например, как пробежать марафон. В уме, конечно, знаю: мне надо очень бодро переставлять ноги одну за другой (не обе сразу, а только одну за другой, и непременно вперед переставлять, а ни в коем случае не назад и не в стороны!), шумно дышать, потеть – и через сорок две тысячи упомянутых шагов я уже прибываю на финиш за получением принесенных мне моим глубоким знанием шумных рукоплесканий и красивой золотой медали «За успешное преодоление весьма длинного марафона в жаркую летнюю погоду без каких бы то ни было предварительных утомительных тренировок, но исключительно чистым теоретическим знанием, проистекающим из вашей полной марафонских знаний головы»! Знание – это великая сила!

Правда, до сих пор я ни разу не пробовал пробежать марафон на практике (и вообще не встаю с дивана без крайней на то необходимости), но не думаю, чтобы это стало для меня проблемой, ведь я же «знаю»!

Б. …

А. Чтобы научиться ездить на велосипеде, нам не нужно ничего знать! Мы учимся навыкам велосипедной езды. Кто из нас перед тем, как впервые сесть на трехколесный велосипед, читал теоретическое руководство по езде на трехколесных велосипедах для начинающих?

Б. …

А. Артикуляционные микродвижения при произношении звуков и звукосочетаний на иностранном языке в корне отличаются от артикуляционных микродвижений родного языка. Но за исключением метода Николая Федоровича Замяткина постановке этих микродвижений не уделяется должного внимания практически ни в одной методике изучения. А ведь без них все здание чужого языка оказывается без фундамента.

Это важное – в начале изучения языка самое важное! – дело или пускается на самотек – словно в надежде, что обучаемый может сам до этого додуматься и самопроизвольно этому научиться (это как если бы годовалых детишек выпускали одних на берег океана в штормовую погоду в надежде, что к концу дня они научатся плавать!), или же слишком усложняется в чрезмерно теоретизированные дебри фонетических рассуждений, полные «идей», непонятных иногда даже самим авторам.

Николай же Федорович предлагает целостный самодостаточный метод, в котором эти микродвижения тренируются путем громкого повторения обычных учебных диалогов, но в объемах, на порядок превышающих необходимые для понимания и запоминания.

В здравости этому подходу не откажешь!

Б. …

А. При длительном и многократном прослушивании отдельно взятой фразы (в нашем случае матричного диалога) «шум» иностранного языка становится звуком. В этом заложен глубокий смысл. В любой фразе на любом языке заложена масса информации о тоне, частоте, высоте, ударении, способе произношения и прочих характеристиках каждого звука, слова, словосочетания и фразы. Но эту информацию могут считывать только маленькие дети, обучающиеся языку, а у взрослых она фильтруется на подсознательном уровне, оставляя только голый «смысл».

То же самое происходит и с иностранной фразой, но в подсознании нет адекватной дешифрующей программы-матрицы, поэтому незнакомая фраза слышится или бессмысленным шумом, недифференцированным на звуки и слова, или же домысливается в что-то совершенно далекое от истины.

Мы должны создать – физически вживить в себя! – дешифрующую матрицу иностранного языка. Матрица, конечно, выполняет многие функции (в том числе артикуляционные, грамматические, лексические и другие), но самая первая ее задача – это дешифровка звуков иностранного языка.

В процессе матричного слушания не ставится первоочередная задача изучать слова, понимать смысл, что-то выучивать, запоминать (хотя это и не запрещается). Слушая матричные диалоги, мы учимся слышать чужие звуки! И они постепенно становятся своими!