Таящийся у порога

– Это просто еще одно напоминание, чего не следует делать в усадьбе. «Не продавать и не совершать иных сделок с имуществом, дабы не были потревожены остров и башня, а также окно, за исключением того случая, когда возникнет необходимость его уничтожить». Здесь Элайджа дает понять, что окно в какой-то мере может защитить от зла, но вместе с тем является еще одним проходом – если не для самих существ из-за Предела, то, по крайней мере, для их разума и, стало быть, возможности оказывать воздействие. Я думаю, что наиболее вероятное объяснение этому следующее: все источники получения информации в усадьбе Биллингтонов находятся под контролем дома и леса. Элайджа принялся исследовать и экспериментировать. Бейтс описывал, как Дьюарт, едва поселившись в доме, сразу начал тянуться к окну в кабинете – ему хотелось видеть его, смотреть в него. Когда же он вошел в башню, то почувствовал сильное желание сдвинуть плиту под крышей. Бейтс говорил, что, впервые встретившись с кузеном, он решил, что у того «легкая шизофрения». Вот, слушайте: «И вдруг, когда я стоял, чувствуя на своем теле свежее дыхание ветерка, на меня начало наваливаться ощущение чего-то невыносимо мерзкого – безысходного отчаяния, беспросветного мрака, словно дом обрушил на меня все самые низменные, самые отвратительные и глубоко запрятанные стороны человеческой души… Предчувствие чего-то гадкого, отвратительного, что заполнило комнату, словно густой дым; я чувствовал, как оно просачивается в дом, проникая сквозь стены, словно ядовитый туман». Не следует забывать, что Бейтса тоже тянуло к окну. И наконец, он воочию наблюдает за влиянием, которое оказывает на кузена его дом. Бейтс называет это «внутренней борьбой» – между прочим, совершенно правильно; и он же считает это «шизофренией» – ошибочно.

– Может быть, вы несколько заблуждаетесь? Раздвоение личности не такое уж редкое явление.

– Нет, речь не об этом. Я прекрасно понимаю, о чем говорю. У Дьюарта не было никаких признаков шизофрении, кроме разве что резкой смены настроений. Сперва Эмброуз Дьюарт – это милый, общительный человек, сельский сквайр в поисках приятного времяпрепровождения. Но постепенно с ним начинает что-то происходить, причем он сам не понимает, что именно; в нем начинает расти какое-то смутное беспокойство. Он пишет письмо своему кузену и просит его приехать. Когда Бейтс приезжает, он застает уже совершенно другого Дьюарта – молчаливого и враждебного. Время от времени у него наступают периоды просветления, когда он вновь становится самим собой; затем его увозят на зиму в Бостон. Но едва Дьюарт возвращается в свою усадьбу, как все начинается сначала – враждебность, зловещая настороженность и подозрительность. Бейтс видит, как кузен то радуется его обществу, то замыкается в себе и старается уединиться. Тогда Бейтс начинает думать, что кузен переживает некую внутреннюю борьбу, скорее всего психологическую, и делает такой же, как и вы, Филлипс, скоропалительный вывод: у Дьюарта приступ шизофрении.

– Вы считаете, что он испытывал влияние «извне». А что именно вы имеете в виду?

– Влияние направляющего разума, конечно, который пытался воздействовать и на Элайджу, но потерпел неудачу.

– Вы думаете, это был кто-нибудь из Великих Древних?

– Не знаю.

– Можно попробовать догадаться.

– Нет, строить догадки бесполезно. Предположительно, влияние оказывал один из их последователей. Если вы внимательно прочитаете текст рукописи, то заметите, что все проявления направленного воздействия имеют в основном человеческую природу, тогда как если бы в доме Биллингтона действовали сами Древние, то природа этих проявлений не имела бы ничего общего с человеческой. А что было на самом деле? Вспомните слова Бейтса об ощущении мерзости, отчаянии и так далее, которые охватили все его существо, – вполне человеческая реакция, не так ли? Будь это какой-нибудь внеземной разум, Бейтс испытывал бы нечто совсем иное. Нет, в нашем случае кто-то целенаправленно заставлял его переживать именно человеческие эмоции.

Я задумался. Если теория доктора Лэпхема была верна, в ней имелся один пробел: доктор предположил, что некое влияние «извне» воздействовало не только на Дьюарта и Бейтса, но и на Элайджу Биллингтона. Но если бы источником этого влияния был конкретный человек, то как оно могло охватить промежуток времени длиною более одного века? Тщательно подбирая слова, я высказал эту мысль доктору.