Таящийся у порога

Конгер пробавлялся рыбной ловлей и жил более чем скромно, но, судя по всему, был такой жизнью вполне доволен. Ночью и днем забрасывал он в море свои сети, а потом продавал улов в Инсмуте, Кингспорте или где-нибудь еще дальше. Но однажды лунным вечером он не принес в Инсмут очередной улов, а прибежал с пустыми руками, широко раскрыв немигающие глаза, словно долго смотрел на солнце и ослеп. Он вбежал в свою любимую таверну на окраине города, заказал пива, схватил кружку и молча уселся за столик. Видя, что с ним что-то стряслось, несколько любопытных завсегдатаев подсели к столу и заказали еще выпивки, чтобы его разговорить; в конце концов это им удалось, хотя беседовал он словно сам с собой, глядя в пространство невидящими глазами.

По словам Конгера, в эту ночь он видел чудо из чудес. Он доплыл на лодке до рифа Дьявола – что примерно в миле от Инсмута – и забросил сеть, а когда через некоторое время начал ее вытаскивать, в сети было полно рыбы – и не только рыбы, ибо там оказалась женщина; правда, это была не совсем женщина, но она заговорила с ним вроде как человек, только с призвуками, похожими на лягушачье кваканье, и еще с каким-то свистом или хлюпаньем, какое можно услышать по весне на болотных топях; у нее был широкий щелеобразный рот, тусклые глаза навыкате и длинные волосы, а за ушами виднелись щели, вроде как жабры; и эта тварь умоляла отпустить ее на волю, взамен обещая свою помощь, когда ему это понадобится.

– Русалка, – со смехом сказал один из слушателей.

– Нет, это была не русалка, – возразил Енох Конгер, – у нее были ноги, только с перепонками, и руки у нее были тоже с перепонками, кожа у нее на лице такая же, как у меня, а тело цвета моря.

Тут все принялись смеяться и зубоскалить, но Конгер, казалось, ничего не слышал. Не смеялся только один человек – от стариков Инсмута он уже слышал странные рассказы о клиперах, ходивших отсюда в Ост-Индию, о браках между мужчинами Инсмута и морскими женщинами с островов южной части Тихого океана, о странных событиях, происходивших в океане недалеко от Инсмута. Этот человек не смеялся, он просто сидел и слушал, а потом потихоньку выскользнул из таверны, пока остальные весело перебрасывались шутками. А Енох Конгер, не обратив внимания ни на этого человека, ни на грубые шутки завсегдатаев таверны, продолжал рассказывать о том, как вынул морскую тварь из сети и взял ее на руки, как почувствовал прикосновение ее холодной и гладкой кожи, как опустил морскую женщину, которая поплыла в сторону темных камней рифа Дьявола, а потом вдруг высунулась из воды, помахала ему обеими руками и скрылась в волнах.

После той ночи Енох Конгер редко заглядывал в таверну; когда же он приходил, то молча сидел за столиком в полном одиночестве, не отвечая на вопросы любопытствующих о «русалке» и не реагируя на их шуточки по поводу того, не сделал ли он ей предложение руки и сердца перед тем, как отпустить в море. Посидев в полном молчании и допив пиво, Конгер обычно вставал и уходил. Однако все уже знали, что он больше не рыбачит возле рифа Дьявола, а забрасывает сети ближе к Соколиному мысу, и, хотя люди шептались, что он попросту боится новой встречи с существом, попавшим в его сети в ту лунную ночь, кое-кто видел, как Конгер стоял на самом краешке мыса и смотрел вдаль, словно пытаясь разглядеть, не появится ли на горизонте корабль, а может быть, томительно ожидая прихода того заветного «завтра», которое для большинства подобных мечтателей так и не приходит никогда.

Енох Конгер все больше замыкался в себе. Через некоторое время он вовсе перестал появляться в таверне на окраине Инсмута, предпочитая отвозить рыбу на рынок и оттуда, быстро пополнив свои запасы, прямиком возвращаться домой. Тем временем рассказы о его русалке расползлись по всему побережью и в глубине штата, достигнув Аркхема и Данвича на реке Мискатоник и даже более отдаленных мест – поросших густыми лесами холмов, обитатели которых были менее всего склонны высмеивать такого рода истории.

Прошел год, потом другой и третий, и вот однажды по Инсмуту прокатился слух, что Енох Конгер серьезно ранен во время рыбалки и что спасли его два рыбака, заметившие лодку, в которой нашли Конгера в совершенно беспомощном состоянии. Рыбаки отвезли его домой, на Соколиный мыс, потому что он сам их об этом просил; затем они поспешили в Инсмут, к доктору Джилмену, но, когда рыбаки и доктор вернулись в хижину, Конгера там уже не было.

Доктор Джилмен предпочел не распространяться на сей счет, однако двое рыбаков шепотом «по секрету» поведали всему городу подробности случившегося: когда они вошли в хижину Конгера, там все было мокрым, включая стены, дверную ручку и даже постель, на которую они ранее уложили Конгера; на полу виднелись странные следы, похожие на отпечатки перепончатых лап; следы вели от моря к хижине и обратно, причем обратные отпечатки были гораздо глубже вдавлены в песок, словно оставивший их нес что-то тяжелое, вроде тела Еноха.