Таящийся ужас 2

К решению этой задачи он подходил с достаточной решительностью и уверенностью в своих силах, что, впрочем, было вполне оправданно. Загадочная болезнь, преследовавшая их род, как он только сейчас начал это понимать, мистический недуг, посылавший на его предков подобную видимость смерти, обманул многих из них и увлек за собой в могильный склеп — многих, но не всех. Был среди его пращуров один человек, который смог подсмеяться над самой смертью, и сейчас благодарный ему Дэнис был преисполнен решимости сделать самое важное: найти конец цепи, которая вела наверх, к колоколу кладбищенской часовни, и предназначалась именно для подобных случаев — если мертвец на самом деле окажется живым человеком. Вот только никто из них не был в состоянии дотянуться до этой цепи, поскольку все они были наглухо заколочены в своих гробах.

А снаружи, в том мире, который совсем недавно оставил Дэнис, поднялся нешуточный ветер, почти ураган. Его порывы метались из стороны в сторону, пригибая ветви склонившихся над кладбищем деревьев; по церковной крыше отчаянно барабанили крупные капли дождя, на булыжный тротуар внизу свалились одна или две черепичные плитки, осколки которых с тонким треском разлетелись в разные стороны. Во всем остальном существенных изменений не произошло, только сильно похолодало.

Трудно было в это поверить, но к пяти часам ветер еще усилился, разразилась настоящая гроза. Над мысом свистел шторм, с моря на берег накатывались высокие волны, чуть заливавшие даже начало тропинки, которая вела к церкви.

Пребывая в полумраке склепа, который притулился у самого основания церкви, бедняга Дэнис даже не догадывался о разыгравшейся снаружи непогоде. Он медленно, шаг за шагом обходил прямоугольное помещение, пытаясь на ощупь отыскать желанную цепь. Руки скользили по мокрым гробам, постоянно натыкались на останки некогда живших на земле людей; ноги цеплялись за края гробов, крышки которых изредка проламывались под его весом и ему стоило немалых усилий устоять на ногах. Единственное, что хоть как-то давало отдохновение его исстрадавшемуся телу, была выступавшая на стенах влага. Он смачивал ею конец своего савана, после чего подносил ко рту и жадно всасывал — это была единственная возможность создать видимость утоления жажды. Действительно, жажда мучила его уже не так сильно, — но тем явственнее давало знать о себе чувство голода.

Он заставил себя забыть про все на свете, кроме цепи, и, наконец, отыскал ее. Сил у него осталось совсем мало, но он все же вцепился в нее обеими руками и резко дернул.

В том мире, что остался наверху, послышался слабый колокольный звон — он был почти неразличим среди треска молний, грохота грома, отдаленного гула разгулявшегося моря и пронзительного шелеста дождя. Звон этот на еле заметной ноте проплыл над кладбищенским пространством и вскоре затерялся в окружавшем его шуме. Люди мирно отходили ко сну, даже не догадываясь, что в этот самый момент обессиленный Дэнис раскачивает цепь колокола, опустившись коленями на гроб покойного племянника.

Позже… наверное, это было намного позже, он очнулся и обнаружил, что ребра племянника надломились и сейчас их концы впиваются ему в бедро. Ни один голос не прозвучал снаружи, никто не пришел, чтобы хотя бы подбодрить его — одни лишь трупы кругом, их желтовато-белые, обнажившиеся кости.

Значит, колокол не помог. Надо было попробовать что-то еще. Иначе ему отсюда не выбраться. Стальная дверь склепа была сделана на совесть, так что этот путь не годился. Вот если бы ему удалось как-то извлечь из стены хотя бы несколько кирпичей… но для этого требовались специальные инструменты.

В третьем гробу, который он открыл, Дэнис отыскал то, что ему было нужно, — достаточно хорошо сохранившуюся бедренную кость. Быстро выломав ее из общего каркаса древнего родственника, он принялся выскабливать ее концом твердую как камень цементную замазку, сцеплявшую кирпичи. Тщетно… Даже следа толком не оставалось.

Эта попытка, точнее ее провал, едва не подкосила его. И тотчас же, когда последняя надежда покинула его, с новой силой подкатило ошеломляющее чувство голода. Поначалу он принялся было жевать влажный конец своего савана, но это не помогло. Он должен был найти пищу, если хотел выжить. Дэнис подобрал одну из немногих целых костей Мортимера и принялся грызть ее, но та буквально рассыпалась в пыль под его натиском. Потом он стал жевать мох, кое-где покрывавший плиты пола, — для этого приходилось ногтями соскабливать, отдирать его от камней… Но мха было очень мало; во всяком случае, его бы это не удовлетворило. Теперь ему уже ничего не хотелось делать, он забыл обо всем, кроме одного — отыскать еду, утолить бешеное чувство голода.

И тогда, только тогда он вспомнил про свою бабушку…