Тайфун

— Как вы думаете, ему безопасно находиться одному в каюте?

— Вы хотите сказать, возможен ли новый приступ? Не знаю. Я не могу сказать, чем был вызван первый.

— Хорошо. Спасибо, вы свободны.

Фельдшер ушел.

— Что скажете, боцман?

— Мистер Стэдмен, вы много играете в покер? Хороший игрок смотрит на лицо соперника и читает его карты. Играешь с новичком, и рано или поздно всегда наступает момент, когда до него вдруг доходит, что он влип по уши. Поставил на кон больше, чем может позволить себе проиграть, а карты у него никудышные. И это будет видно по его глазам. Губы могут оставаться растянутыми в улыбке, а вот в глазах смертельная пустота.

— Вам уже приходилось видеть Ванна в таком состоянии?

Браун кивнул.

— Если бы мне предложили высказать свое предположение, я бы сказал, что командиру только что сдали такие карты, которые ему совсем не понравились.

Сообщение из Норфолка. Сняв трубку внутренней связи, Стэдмен набрал номер радиорубки.

— Радиорубка, говорит центральный пост. Это старший помощник. Мне немедленно нужна копия срочного сообщения, которое вы только что получили.

— Оно предназначалось лично для командира. — Затем: — С коммандером Ванном ничего не случилось? Я хочу сказать, если он серьезно болен, командование перешло к вам, так?

Стэдмен посвятил много часов изучению «Правил и положений Военно-морского флота Соединенных Штатов». Параграф 2 раздела 1088 главы 10 он помнил наизусть:

Подчиненный офицер может отстранить своего начальника от выполнения обязанностей только в том случае, если ситуация позволяет четко и однозначно сделать заключение о том, что вышеозначенный начальник не может продолжать дальше выполнение своих обязанностей, не ставя под серьезную угрозу общественные интересы.

— Нет. Командиром «Портленда» по-прежнему остается коммандер Ванн.

«Байкал».

Беликову удалось превратить свой грубый «китовый» гидролокатор в нечто такое, что действительно можно было использовать для управления кораблем. Теперь вместо одной иглы, отмечавшей на бумажной ленте наличие льда по курсу, самописец был оснащен двумя: нижняя рисовала океанское дно, верхняя — нижнюю границу льда. Марков должен был вести «Байкал» между двумя этими линиями.

Командир развернулся в кресле к рулевым.

— Что показывает эхолот?

— Сто метров и повышается, товарищ командир.

«Байкал» уже дошел до устья каньона Геральда, где крутой поднимающийся склон переходил в мелководный континентальный шельф. Подлодка двигалась над равниной, изрезанной оврагами и желобами, направленными в сторону Берингова пролива: самый глубокий из них был известен как желоб Врангеля. Звучное название для русла древней реки, прорезанного в те времена, когда Чукотское море было еще степью, соединяющей Азию и Америку.

Маркову требовалось отыскать желоб Врангеля и пройти по нему, подобно лососю, с трудом поднимающемуся вверх по течению бурной речки. Имел значение каждый метр воды под килем, ибо следующие большие глубины начнутся только на Тихом океане, через три дня пути.

— Подняться на глубину восемьдесят метров. Малый вперед.

Встав, Марков подошел к самописцу глубиномера. Игла, отмечавшая морское дно, поднялась: пятнадцать метров вверх с тех пор, как рулевой докладывал последний раз. Верхняя игла, показывавшая лед, оставалась на месте.

Вдруг и верхняя игла пришла в движение. Поколебавшись, она дернулась, затем начала опускаться вниз.

— Льды, — объявил Марков.

Он был встревожен тем, что глубиномер обнаружил по курсу лед, но в то же время обрадовался исправной работе прибора.

По мере того как «Байкал» приближался к первому ледовому хребту, игла самописца опускалась все ниже и ниже, пока наконец не перешла на горизонтальную прямую на отметке восемь метров. В своем теперешнем состоянии подводная лодка уже не могла проломить такой лед и всплыть, но все же под ним оставалось достаточно простора.

— Рулевой, переложить руль влево на пять градусов. Новый курс сто семьдесят девять.

«Байкал» чуть повел носом на восток. Игла немного помедлила, затем снова начала опускаться вниз. Толщина льда возросла с восьми метров до десяти, потом до двенадцати.

На юг не получилось.

— Переложить руль вправо на десять градусов. Подводная лодка повернула в сторону более тонкого льда, но промежуток между ледовыми торосами вверху и илистым дном внизу неуклонно сокращался.

Затем толщина льда снова начала расти. Десять метров. Пятнадцать.

— Рулевой, право руля до отказа, курс сто сорок восемь. Этот курс прямиком вел на остров Врангеля — территорию Российской Федерации, населенную лишь моржами и белыми медведями, которые ими питаются.

— Опуститься на глубину семьдесят метров.