Тайфун Дубровского (СИ)

— Ваша любимая… ваш подарок свекрови, кажется…

— Маша, умоляю, мне, совершенно точно, сейчас не до обсуждения антиквариата.

— Но я стала жить в этом доме только по этой причине!

— Сомневаюсь… Лучше ответь — какие у тебя чувства к моему сыну?

— Никаких! Абсолютно! — вырывается у меня. Замираю. Почему так сказала? Дело в том, что когда попала в тюрьму и поняла, что принц на белом коне не прискачет… все заново переоценила. Я любила как сумасшедшая, а принц… он, скорее всего, лишь играл в чувства. За короткий курортный роман я чуть не заплатила непомерную цену — сев в тюрьму. Но мне дали шанс выбраться. А на память о приключении Бог послал ребеночка… Который уже сейчас бесконечно любим мною. Я не успела еще осознать, что у меня появится ангелочек… но уже умираю от любви. Хочу ли дележки, алиментов, общения с мужчиной, который уехал и пропал, бросив меня без средств, без поддержки… Нет! Слишком больно…

— Я хочу домой и больше ничего. Надеюсь, вы сможете отнестись с уважением к моему решению.

* * *

Вот такой долгий, местами странный и непростой разговор состоялся с женщиной, которую я боялась совершенно по непонятным причинам. Мне будто специально рисовали образ мегеры, или я его себе рисовала… кто теперь разберет. На деле Маргарита оказалась весьма терпимой. Великодушной. И я, во многом, поняла ее поведение и приняла. Для меня она больше не ведьма, как Изя. Нормальная женщина. Но оставаться в замке все равно больше не могу. Слишком много болезненных воспоминаний о любви, которая зарождалась здесь… Мой чемодан упакован, я полностью готова в поездке. Анна Львона напекла мне в дорогу пирожков. Маргарита не вышла проводить меня — от расстройства что не вышло убедить остаться, она впала в депрессию. Так мне объяснила экономка, на что я лишь улыбнулась. Что ж, аристократка до мозга костей, Маргарита вела себя так, как подобает высшему свету. Я не зашла к ней справиться о здоровье и попрощаться, все передала через Анну Львовну. Трудно было перестроиться и в оставшиеся несколько дней привыкнуть к тому, что мы нормально общаемся. Эта женщина была надменной, капризной, довольно закрытой… но со мной искренне желала найти общий язык. И с сыном пыталась связаться. Но не могла и очень расстраивалась из-за этого. Я же наоборот, боялась. Что сделает Дубровский если узнает о ребенке? Срочно прилетит сюда? Захочет вернуться ко мне, но разве это будет то самое, настоящее? Да и было ли хоть что-то с его стороны настоящим? Или про нелюдимого отшельника не зря рассказывают страшилки? Как я могла обмануться так жестоко? Поверить, что смогу, что растоплю ледяное сердце? Верну веру в хорошее, смогу завоевать его доверие…

Возле кованых ворот оборачиваюсь чтобы в последний раз посмотреть на замок, и пообещать себе, что никогда больше не вернусь сюда… И не попаду в подобную ловушку. Мой чемодан уже в багажнике, сажусь в машину, водитель тот же, что привез меня сюда после перелета… Смахиваю слезу, приказывая себе собраться. Я еду домой, и долга нет никакого — радоваться должна! Автомобиль трогается… и тут водитель резко дает по тормозам. Выглядываю в боковое окно — нам перегородил дорогу огромный джип… Знакомая машина… Из которой выскакивает Дубровский и решительным шагом направляется к нам….

Первые секунды полного ступора и шока сменяет дикая ярость. Я уехала! Ты опоздал! Вот что отчаянно кричит мое раненное сердце. Тоже выскакиваю наружу — ну уж нет, только не это… Не позволю этому человеку снова использовать меня, как игрушку.

Дубровский подбегает ко мне, и замирает в шаге, вглядываясь в мое лицо.

— Убери машину, немедленно! — как можно спокойнее говорю, хотя внутри все клокочет. — Я не могу опоздать на поезд.

— Нет. Прости, я не могу отпустить тебя.

Отворачиваюсь обратно к машине, наклоняюсь, беру свою сумочку… Что ж, придется пожертвовать вещами. Но я не могу здесь остаться и препираться с этим мужчиной. Резко выпрямляюсь.

— Тогда перешлешь мои вещи по почте, — обхожу джип и быстрым шагом иду вниз по дороге. До шоссе не так уж далеко, поймаю такси и вполне успею на поезд.

— Маша! — крик в спину, и мурашки бегут по коже, несмотря на жаркий день. — Я не отпущу тебя!

Слышу как кто-то бежит за мной. Ну почему все должно быть вот так? Чтоб всю душу наизнанку… Меня бросает от одной мысли к другой, они крутятся, вращаются, переплетаются… Что сказать ему, как объяснить, что больше никогда не поверю? Просто не смогу… да и слишком поздно.

— Не смей! — вырывается у меня. — Хватит! Наша история давно подошла к логическому финалу, Дубровский! И лето кончилось. Все, начинается привычная жизнь, прими это. Мне пора. Все что могла, я отработала…

— Не надо так, — он хватает меня за руку. — Ты нужна мне.

Что-то вспыхивает внутри, в самой глубине, от этих слов. Но тут же эти чувства сносит волной неконтролируемой отчаянной ярости.