Тайга. Возвращение к корням

И содрогнувшись всем телом, я вырвалась и побежала, что было мочи прочь от него. Я хватала воздух ртом, всхлипывала, трясясь от страха, и бежала с неприсущей мне скоростью. Вот правда говорят: «У страха глаза велики». Мои были просто гигантские! Я спотыкалась и снова поднималась, сдирая ладони в кровь. Задыхалась и всхлипывала. Одна мысль – улепётывать! И когда я почувствовала, что убежала довольно далеко, я резко остановилась и спряталась за толстый ствол ели. Он вряд ли спасёт, но надежда парой абсурдна.

И вот стою я, прижавшись спиной к стволу, и гулко дышу, вытаращив глаза. «Мирный», – почему это слово так тянет назад? «Мирный, Мирный», – бьётся в голове. Словно зовёт, околдовывает. Тащит клешнями, увлекает. Не могу сопротивляться. И сделав глубокий последний вздох, я отрываюсь от дерева и оборачиваюсь в сторону, откуда только что улепётывала сломя голову. Голос в голове становится насыщенней, ярче.

«Мирный».

Я словно в бреду, маленькими шажочками направляюсь назад. «Ты станешь обедом…», – терзает мысль. Но разум будто отключается. Неведомой силой меня влечёт навстречу опасности. Будто я должна. Будто по-другому быть не может. На мгновение останавливаюсь и вытаскиваю толстый талмуд из рюкзака. Прижимаю его к груди и осторожно ступаю по мягкому мху. Начинает смеркаться. Ночные звери проявляют активность. Маленький мышонок прошмыгнул мимо ног. Филин подал голос с высокой ветки. Только я не обращаю на это внимание. Я смотрю вглубь тайги, туда, откуда убегала и уверенной походкой иду, возможно, в лапы смерти. И я это понимаю (не полная дура же), но неспособна совладать со своими ощущениями. Пусть это последний вечер в моей короткой жизни, но я будто мотылёк, что летит на пламя огромного и опасного костра.

Медленно приближаясь к цели, я и не заметила, как совсем стемнело. Будто в бреду, я вышла на небольшую поляну, в центре которой стоял деревянный дом. Избушка по сути, но такая родная. Она манила, влекла, но словно остерегала: «Не входи». И я не вошла. Уселась под раскидистой елью на мягкий мох и во все глаза уставилась на свет в окне избы. Он словно гипнотизировал. Увлекал в какой-то новый мир. Прижала книгу к груди сильнее и не заметила, как провалилась в сон.

Глава 2

Анастасия.

Утро накрыло внезапной волной. Я вздрогнула от удара топора. И только потом поняла, в какой интересной позе проснулась. Похоже моё уставшее тело не нашло более удобного положения. Засыпала сидя, а сейчас сползла щекой на мягкую землю, оттопырив пятую точку вверх. Вытянуть ноги не позволил кустарник, в который я завалилась, съезжая по стволу ели. Но книга всё так же прижата к груди. Молодец, Настя! Самое ценное сберегла.

Попыталась подняться и поняла, что запуталась в ветвях колючего кустика. Он вцепился в волосы и держал за трикотажный худи. Покорчившись и побрыкавшись, я попыталась перекатиться на спину, но только ухудшила положение. Попа уже не торчала, а вот ноги завязались узлом. Издав что-то похожее на всхлип или стон, я попыталась их распутать, но только повалилась набок и покатилась куда-то в сторону. И избавившись от надоедливых веток, зацепившихся за всё, что только возможно, я подняла глаза и увидела нагнувшегося надо мной того самого хмурого парня. Я лежала на спине, бережно прижимая талмуд к груди, он навис, злобно хмурясь. Ничего лучше не придумала, как по-идиотски улыбнуться и кокетливо махнуть ручкой. Он лишь сильнее сдвинул брови. А потом, словно котёнка, схватил меня за шкирку и рывком поднял, ставя на ноги.

– Что из моих слов было тебе непонятно? – рявкнул он, глядя в моё лицо.

Поджала плечи и виновато улыбнулась, отводя взгляд в сторону.

– Я… – заикнулась.

– Брысь отсюда, – швырнул он меня.

Талмуд выпал из рук, а я больно шваркнулась на попу, опираясь позади себя. Книга кувыркнулась и раскрылась. Странички зашелестели, перелистываемые лёгким ветерком, а парень, словно заворожённый уставился на неё.

– Убирайся, – наконец сказал он. А я утёрла выступившие от боли слёзы и на корячках подползла к книге. Опасливо взглянув на него, я протянула ладонь, хотела взять драгоценный талмуд. – Оставь, – гаркнул он.

Я нахмурилась и быстро схватила книгу, вновь прижимая к груди.

– Ну уж нет! – уверенно сказала я. – Она моя.

Он удивлённо вскинул бровь, поражаясь моей, вдруг из ниоткуда взявшейся смелости, и сделал шаг ближе. И только сейчас я заметила в его руках топор. Нервно сглотнула и отступила. Он, хмурясь, наклонился ко мне, протянул ладонь и схватил книгу. Я сильнее вцепилась в неё. Парень лукаво улыбнулся и рывком вырвал талмуд из моих рук.

– Эй! – возмутилась я и вскинула руками за ускользающей драгоценностью.

Он поднял её над головой, а я безуспешно пыталась допрыгнуть до книги, фыркая и кряхтя. Парень с любопытством смотрел на меня, а я с упорством барана подпрыгивала и подпрыгивала, пока не выдохлась и с тяжёлым вздохом не упёрлась ладонями в колени, наклоняясь немного вперёд.

– Ну ладно, – тяжело дыша, сказала я. – Это смешная шутка, а теперь отдай книгу.

Он лишь наклонился ко мне и сквозь зубы прошипел:

– Пошла вон.