Таймыр, Нью-Йорк, Африка... (Рассказы о странах, людях и путешествиях)

— Пока уточняется программа, — сказал чиновник, — вы могли бы совершить несколько коротких поездок по окрестностям Каира на нашей машине. Они, несомненно, доставят вам удовольствие. И если, конечно, вы не будете возражать, я хотел бы представить вам спутника в этих поездках.

В комнату вошел распаренный блондин. Его плечи оттягивали два фотоаппарата и кинокамера.

— Знакомьтесь, ваш коллега Том Аллен из Канады. — Чиновник перешел с арабского на английский. — Ваши русские коллеги, позвольте вам представить.

— О, иес, — неопределенно пробормотал канадец, протягивая руку. — О, иес!

Блондин со светлой кожей северянина имел неосторожность знакомиться с Каиром, почтительно сняв шляпу. Солнце наказало его за это. Теперь Том Аллен выглядел неопытным курортником: кожа клочьями слезала со лба и носа бедного канадца и он стеснялся своего нелепого вида.

Чиновник предложил развезти всех нас по гостиницам на машине департамента. Ему хотелось, чтобы мы быстрее нашли общий язык, необходимый для совместных поездок.

Том Аллен показался мне, в общем, славным малым, немножко увальнем. По дороге он рассказал, что в Африке впервые, что должен написать несколько очерков для своей газеты, что очень тяжело переносит жару и что ему хотелось бы побывать в Сибири, которая, говорят, напоминает Канаду.

Машина остановилась у подъезда гостиницы «Континенталь».

— Ахмед! — Чиновник выразительно показал шоферу на портфель канадца.

— Эй, раис! — тотчас высунулся из окна шофер.

Раис, старший слуга у подъезда, открыл дверцу машины, взглянул на портфель и обернулся назад:

— П-ст, п-ст!..

Выросший из-под земли мальчишка схватил портфель. Вся эта цепная реакция заняла несколько секунд.

Когда мы подъехали к отелю «Гезира-палас», где жил я, доктор тоже вышел из машины.

— Если вы собираетесь и дальше изучать жизнь Каира с балкона этой гостиницы, то я едва ли смогу быть вам полезным, — сказал он. — Нам надо переехать в недорогой пансионат и жить вместе.

— Согласен! Но где мы найдем такой пансионат?

— Уже, — сказал доктор. — Он уже найден. Собирайте вещи и прикажите принести счет.

Пансионат занимал второй этаж старого дома. Привратник в застиранной галабее держал в руке белую розу и смотрел на нее глазами поэта. Комната была огромной, окна выходили в тихий переулок.

В столовой подали рис с какими-то специями, зеленый едкий перец и пресные лепешки. Вокруг сидели арабы. Мы были единственными чужестранцами.

Этот пансионат надолго стал нашим домом, и мы с удовольствием возвращались сюда после поездок.

Возле Каира немало уголков, которые непременно показывают гостям. Один из них — сооружения у начала нильской Дельты. Дельта часто пишется с прописной, потому что это не только дельта реки, но и важнейший район страны, сильно отличающийся от остальных.

Среди роскошных садов, где пальмы и густо разросшиеся смоковницы перемежаются полянками с подстриженной на английский манер травой, поднимаются грозные башни, сторожевые и орудийные. Это не замок, не крепость, а плотина. Ее достраивали при правителе, который бредил пушками и укреплениями.

К гибриду плотины и крепости мы приехали впятером: доктор, Том Аллен, Абу Самра, Осман и я.

Мухаммед Абу Самра, чиновник департамента информации, должен сопровождать нас во всех поездках по стране. Ему 25 лет, у него ладная фигура спортсмена, густейшие черные волосы, маленькие усики и ослепительная улыбка. Он уже не первый раз ездит с иностранными журналистами и писателями.

Осман — наш водитель. Это само добродушие и спокойствие. Осман грузноват, нетороплив и, как видно, любит поесть: не выпуская руля, он то и дело достает что-то из кармана и украдкой отправляет в рот.

Мы сидели в тени смоковницы, когда худой, высохший человек в белой галабее и красной феске, со старой кожаной сумкой через плечо подошел к нам и сказал по-английски:

— Не окажут ли мне уважаемые господа честь? Несколько маленьких фокусов, только и всего.

С этими словами он расстелил на траве тряпочку и вынул из сумки три медные ступки. Вслед за тем появились три мячика. Фокусник предложил Тому положить мячики под ступки. Затем он поднял их одну за другой — и три цыпленка, выскочив из-под ступок, принялись деловито искать в траве букашек.

— Это просто, — неуверенно сказал я. — Об этом писал, кажется, в «Огоньке» какой-то наш иллюзионист.

Когда показывают фокус, мы почему-то прежде всего говорим себе и другим, что это очень просто, что мы даже знаем, как все делается, но, к сожалению, забыли кое-какие подробности. Знаем лишь, что все очень, очень просто.

Должно быть, это общая черта зрителей всех национальностей. Фокусник, который ни слова не знал по-русски, угадал смысл моей фразы и предложил мне самому вырастить цыплят под ступками.