Таймыр, Нью-Йорк, Африка... (Рассказы о странах, людях и путешествиях)

Кроме поселков, есть в провинции новый город Бадр. Здесь несколько фабрик. Мы пошли на швейную. В десятке километров от Бадра еще скрипят древние сакии, а тут просторнейшие корпуса, огромные, бесшумные вентиляторы, ледяная вода для питья, электрические раскройные машины, электрические утюги. И ни одного человека в галабее, ни одного черного покрывала на женщинах…

Провинция была огромной моделью, образцом перестройки труда и быта. После того как вступила в строй Садд аль-Аали, она становится плацдармом для нового наступления на пустыню. Воды, накопленные великой плотиной, помогут оросить и здесь, далеко от Асуана, почти сто тридцать тысяч гектаров — а это много, очень много для страны!

В провинции Ат-Тахрир нет крохотных земельных наделов. Здесь феллахи трудятся на государственных фермах, где вместо мотыги — современные машины. Одна из ферм построена с помощью нашей страны.

…Я заканчиваю свой рассказ о стране пирамид весной 1971 года. Это трудная весна Египта. Нет мира на древней земле. По одну сторону Суэцкого канала — войска Объединенной Арабской Республики, по другую — израильские захватчики. В некогда цветущих городах — Суэце, Порт-Саиде, Исмаилии — не дымят заводские трубы, многие дома превращены в руины. Омертвлен Суэцкий канал. Полузатемнены огни Каира.

Но египетский народ верит в свои силы. Он полон решимости бороться за свое будущее. Он знает: придет час освобождения захваченных врагом земель, непременно придет! Во имя этого часа люди Египта готовы на любые жертвы. С первых дней строительства новой жизни им мешали и продолжают мешать империалисты, а также свои внутренние реакционеры. И с тех же дней народ Египта чувствует все возрастающую поддержку и помощь друзей — Советского Союза и других социалистических стран. Знаменательно, что именно трудной весной 1971 года был заключен очень важный Договор о дружбе и сотрудничестве между нашей страной и Объединенной Арабской Республикой.

Недаром говорят: весна — пора надежд!

* * *

Я расстаюсь с читателем на жаркой земле Египта, которую надеюсь увидеть хотя бы еще раз. Хочу вновь услышать горластую каирскую улицу, подняться на стены цитадели, покружить по дорогам Дельты, встретиться со своими египетскими друзьями.

Хотелось бы побывать снова в Америке. И на Таймыре. Побывать там, где уже бывал, и там, где еще не успел побывать. Не обязательно в далеких странах — иногда интересное, увлекательное совсем рядом с нами.

Получилось так, что, поставив точку в конце главы об Египте, поехал я в Курск, где никогда не бывал. Поезд ушел из Москвы ночью, а утром древний русский город уже встретил пассажиров ароматами цветущей белой акации. Всего ночь езды от столицы, — но сколько нового для себя я увидел!

Под Курском — единственный на земном шаре сохранившийся заповедный уголок никогда не знавших плуга черноземных степей, покрытых дивными лазоревыми цветами, серебряных от ковыля. Взглянуть на это чудо природы приезжают ученые из Соединенных Штатов Америки, из Австралии, из Новой Зеландии. А неподалеку от Курска — знаменитая магнитная аномалия. Там самые богатые на земном шаре залежи железной руды. Ее добывают в огромном руднике — карьере, таком большом и глубоком, что эта «оспина» на лике планеты наверняка заметна даже с космических высот. Работают в карьере роторные экскаваторы высотой почти в двадцатиэтажный дом. Перед ними бледнеют фантастические гигантские машины марсиан, изображенные на рисунках к «Борьбе миров» Уэллса. И все это — под Москвой, ночь пути в поезде «Соловей», названном в честь прославленного солиста курских рощ и садов…

— Как прекрасна жизнь, между прочим, и потому, что человек может путешествовать!

Эти слова Гончарова, сказанные в плавании на фрегате «Паллада», относятся не только к тем, кто ищет нехоженые дальние тропы. Даже в туристском трехдневном походе по окрестностям родного города узнаешь что-то новое для себя, сравниваешь, наблюдаешь, размышляешь, учишься. Однако наиболее глубокое, активное познание мира приходит, если ты не только смотришь, но смотришь, работая, смотришь, вживаясь в окружающее. Тот же Гончаров вовсе не был праздным пассажиром «Паллады». Ревностный секретарь экспедиции, член экипажа корабля, он одновременно без устали работал над книгой и сумел почти закончить ее во время плавания. Единственный русский классик, совершивший путешествие, приравненное к кругосветному, сознавался, что отправился в него не без больших колебаний. А на склоне лет настойчиво советовал молодым: если представится случай идти на корабле в отдаленные страны — «ловить этот случай, не слушая никаких преждевременных страхов и сомнений».