Таймыр. Трилогия

— Причины нужны? — понял его Самохин. — Что же, иногда полезно наложить повязку, даже не зная истинных масштабов и последствий ранения.

— Не тяни!

— Допусти, что в грядущем нашествии «иных» виноваты мы сами, — не очень, но всё же театрально возгласил Самохин из тесного корсета потрескивающего кресла. Алкоголь, как известно, располагает к сценичности.

— Допусти, что замшелые и весьма общие разговоры об экологии принимают ныне совсем иной смысл и содержание. Сернистые газы над планетой — это ведь далеко не всё. Ты представляешь, каков объем, истинная суммарная протяжённость совокупных норильских подземных выработок?

— Десятки километров, наверное, — неуверенно предположил слушатель.

— А многие сотни не хочешь? — академик масштабно взмахнул рукой. — Некоторые выработки находятся на огромных глубинах, где всевластвует горное давление и непредсказуемая тектоника. А что творится на соседнем Ямале, на тюменском Севере, в васюганских болотах? Сколько там нефтяных и газовых полостей выбрано? Какого они объема? Чем они сейчас заполнены и заполнены ли вообще? Как они сообщаются между собой и чем это грозит? Вот и на Таймыре начали качать нефть и высасывать газ, и процесс необратим. Заметь, речь идет о среде, про которую мы знаем меньше, чем про дно Мирового океана, и, тем более, про ближний космос.

— Недосуг людям было…

— Вот именно, недосуг! — Анатолий хлопнул по белому пластику так, что пустые бутылки подпрыгнули. — Ничего, скоро будет «досуг».

— Но только ли это?

— Нет конечно, — моментально перехватил мяч Самохин. — Беспрерывно занимаясь упорядочиванием одного, человек разумный невольно увеличивает энтропию другого. К примеру, раньше полиметаллические месторождения, как их называют, лежали областно, конгломерировано, уж как разбросала их природа. Но мы всё это богатство ищем, выкапываем, перерабатываем в меру цивилизационного соображения и… потихоньку распределяем, а точнее — распыляем тонкой плёнкой по всей поверхности планеты Земля. Там жестяная банка рассыпалась, а там целый рельс. Ветер разнес, вода растащила. Пока все это проходит, как математически ничтожная величина, скачка не происходит. Но по мере распределения и увеличения этой «плёнки» неизбежно должно что-то произойти. Появятся новые магнитные аномалии, локальные, а затем и глобальные изменения общей картины напряжённости магнитного поля. А теперь всё это просуммируй, наложи на уже очевидное изменение климата, на чудовищную энергонасыщенность радиоэфира, на дырявый космос, на ежедневно сгорающие обломки спутников чёрт знает с какой начинкой, на радиационные отходы (а это еще одна плёнка). Кумулятивный эффект неизбежен.

— Ты страшные вещи рассказываешь.

— Успокойся, мы до этого итога уже дожили… Допусти, полковник следующее: всё, что ты мне рассказал, так или иначе разбужено, спровоцировано, — заявил Анатолий Самохин и вдруг без всякой паузы предложил:

— Слушай, Андрюха, а поехали сейчас же ко мне! Коньяк есть, уют тоже. Сами сделаем шашлыки, еще лучше, больше и жирней!

— Да подожди же ты! Коньяк… А может, это действительно инопланетяне какие-нибудь? — безнадежно пробубнил Донцов, чувствуя, что уже слегка захмелел от частых и нервных глотков из кружки. Хотя… Может, стоит поехать? В контору в таком кислом виде все равно не пойдешь.

— Ага! Тебе так хочется увидеть зелёных человечков? Абсурд, — отрезал академик. — Это менее всего похоже не первый контакт. Причины будем искать хоть и позже, но зато ближе. Насколько я понял из твоих сжатых объяснений, подобные явления описаны исторически и встречаются в древних сказаниях и повествованиях практически всех северных народов?

— Точно не могу сказать, но, похоже, так, — подтвердил Андрей. — Ребята делали такой анализ, копались в библиотеках и музейных фондах.

— Но в далёкие времена такие факты являлись чрезвычайной редкостью, потому и легендировалось. Если так, то всё дело в силе звонка будильника, — после короткой паузы заключил Самохин. На этот раз совершенно серьезно.

— И вот он зазвенел во всю силу? Полезли табунами? — довершил мысль Андрей.

— Можно допустить и такой причинный момент.

Минуты три, не меньше, понадобилось Донцову, что бы переварить услышанное. Наконец он очнулся и решил подойти сугубо практически.

— А как же серебро? В чём загадка его воздействия на тварей? Его-то свойства отлично изучены, — усомнился он.