Тайна

Гутюша явился сам на следующий день, нашел меня около фруктового автомата и сел рядом. Я тут же передала все, что узнала от Пломбира, не говоря об источнике. Гутюша слушал, и его мимика отражала восхищение, недоверие, подтверждение подозрений. В конце концов, энергично покрутил головой.

— Валленрод?.. Стало быть, втерся к врагу и притворяется? В любом случае не я — никуда не втерся, разве что в архитектурно-проектную мастерскую, но мы электроникой не занимаемся. Ты лучше подумай: тот твой экс… Ну, тот… Ниточка-иголочка…

— Что?..

— Ну, может, иголочка-ниточка. Или гулюшки-гули.

Сначала я подумала, Гутюша, верно, спятил, а потом залилась краской.

Именно эти подробности про Божидара я всячески скрывала. В самом начале знакомства до меня случайно дошло, что в интимных контактах дамы ластились к нему совершенно по-идиотски, какими-то младенческими гули-гули, ниточкой-иголочкой, воробышком, котей-лапой и прочим. В довершение всех бед выяснилось — он сам все это для себя придумывал. Подобные глупости, разумеется, я держала в строжайшей тайне, отчаянно надеясь, что никто об этом не проведает, хотя сама как-то видела: точно так подписывался в письмах к какой-то идиотке. Еще немного, и меня гулями и гулюшками можно было бы шантажировать. Взрослый мужик, метр восемьдесят, физиономия с рекламы супермена, с железной серьезностью называет себя птенчиком — это решительно выводило меня из терпения. Я понятия не имела, что за ниточка-иголочка, но сами слова бессмысленны, не говоря уж об увековечивании в письмах всей подобной несусвети! Откуда, черт побери, Гутюша мог пронюхать?..

Я молчала, совсем языка лишилась. Гутюша слегка засмущался.

— Так его, говорят, называли. Вроде бабенка какая-то рассказала. Я думал, может, ты…

— О Господи…

— Нет?..

— Нет!!!

— Ну, не мое дело. А был такой?

— Был. Нету его уже.

— Помер?

— Нет. Пожалуй, нет. Ничего на эту тему не знаю. Он меня бросил, и я потеряла его из виду.

— И уже больше около тебя не увивается?

— Нет.

— Ну, тогда вообще не знаю. Сама говоришь, будто говорят, около тебя вьется тот, Альдонин [9]…

Гутюшины дедукции импонировали, только откуда я ему достану Валленрода? Божидар отпадает — уже скоро год, как мы расстались, а делишки крутятся актуальные, пылью не покрытые. Надо мне поразмыслить, с кем я вообще разговариваю, особенно на эту тему… Абсолютно ни с кем уже много месяцев, только с Гутюшей…

Я вспомнила наш телефонный разговор.

— Кто около меня отирается, решительно не знаю. Не исключено, кто-нибудь нас подслушал по телефону, когда ты говорил о сморчке, об этом Медзике. Не тут ли собака зарыта? А не подслушивают ли все мои телефонные разговоры?.. Но детали мы только однажды обсуждали с тобой по телефону.

— По телефону никто не вьется, — рассудил Гутюша. — Лично должен виться. Постой, подумаю, не слышал ли я чего?..

Некоторое время мы молча тыкали в клавиши, не обращая внимания на эффект. Гутюша задумчиво пробил три сливы, выиграл и как будто очнулся.

— Ага. Знаю. От приятеля. Старое дело, года три прошло, а то и четыре. Один тут вылетел из милиции, потому как больно вникал во все, здоровый, то есть по болезни — придумали ему там, что надо, чтоб получал пенсию и никому дыру в голове не вертел. Только поди уволь козла из огорода — знакомства у него остались, кто попорядочнее, всегда ему все скажет, вот он этак тихонечко, из угла, руку на пульсе и держал всегда. Мне сдается, и посейчас держит, только вот не уловлю никак, кто это. Может, как раз твой?

— Мой. Мне бы тоже не мешало уловить, чем владею.

— Тогда подумай, кто за тобой приударяет, — выдал Гутюша поразмыслив. — Если кто приударил, он и есть. Посчитай их всех.

Гутюша меня явно переоценивал, долго считать не приходилось, едва трое, четвертый маячил где-то на периферии. Его-то я как раз и предпочла бы, да он явно задерживался с выходом на ристалище, а жаль… Из первых троих ни один не годился вообще ни на что, а кроме того, ни с кем сенсации не обсуждала. Отпадали все кандидатуры. Валленрод, если существует в самом деле, законспирировался не на шутку.

И вдруг я вспомнила другой телефонный разговор.

— Представь, возможно, слышала, как он именно вылетал, — сообщила я Гутюше. — Я встряла случайно в чужую связь и запомнила разговор, хотя наверняка не один такой вылетел, а я попала на кого-нибудь еще.

— Ясно, не один полетел. Кто чересчур вникал, того и сплавляли подальше. Клика одна осталась, а порядочные люди — или стой на задних лапах, или вон. Погоди-ка, похоже, стоит попытаться еще кое-что за хвост поймать…

— Ну?

— Мне сдается, началось уже давно, несколько лет назад. Всякие дела, про которые ты говорила, и трупы, напиханные черт-те где, все не без причины. И я тогда влип, то есть вместо меня Юзеф, точно, из-за бриллиантов начался переполох, а Юзефа я им не прощу, вот только одно удивляет, почему оставили в покое? Ведь не убили же меня?

— А зачем тебя убивать, все выяснилось: к камням не липнешь, плюнул, вот и оставили…

— А из мести?