Тайна

Ондра размечтался. И все же его неприятно поразило одно странное обстоятельство, вначале почему-то ускользнувшее от его внимания. В квартире Гараев нет затемнения, в то время как весь город погружен во мрак. Ондра испугался, что полиция придет штрафовать хозяина и это поставит под угрозу весь его план. Мальчик досадовал на Ланцуха; неужели он не знает, что нельзя зажигать свет, если окна не затемнены?

К счастью, гардисты уже окончили свою работу. Ланцух сунул каждому из них по свертку с отрезом. Гардисты долго ощупывали материал, и Ондра понял, что они недовольны. Кривоносый сердито надул губы, а Костка нахально тыкал своим свертком в лицо Ланцуху. Хозяин притворился, будто ничего не замечает, надел пальто и шапку, затянул пояс, потом погасил свет, и все трое вышли.

Ондра тихонько прокрался в подъезд. В дверях квартиры Гарая щелкнул замок, заскрипел ключ. Мальчик усмехнулся.

«Спасибо, пан Ланцух, что вы позаботились о тайнике для нас», — подумал он и поспешил домой — подкинуть в печку угля, чтобы маме не было холодно, когда она вернется с работы.

Глава XVIII. Ондра пойдет в школу

Ондра услышал знакомые шаги: мама идет! Но кто это с ней? Ему показалось, что она с кем-то разговаривает. Дверь открылась, и в комнату вошла мать, а за ней — школьный учитель. Ондра отказывался верить своим глазам. Да, это был его классный наставник, учитель Гиль. Он смущенно улыбался и вертел в руке шляпу.

— Пожалуйста, садитесь, пан учитель, — пригласила его мама.

Гиль подошел к столу, сел и только теперь заметил в упор глядевшего на него Ондру.

— Ну, что скажешь, братец мой? Не скучаешь без школы? — спросил он.

Ондра опустил глаза.

— Что с тобой? — огорчилась мать. — И поздороваться толком не умеешь.

— Добрый вечер, пан учитель, — сказал Ондра, густо покраснев.

Учитель кивнул головой и поманил мальчика, чтобы подошел поближе.

— Не скучаешь без школы? — повторил он свой вопрос.

Ондра, не поднимая глаз, переминался с ноги на ногу и молчал так упорно, словно язык проглотил. Учитель тем временем обратился к матери:

— Очень рад, что встретил вас, пани Стременова. Я давно собирался зайти к вам, да все откладывал со дня на день.

Он помолчал и внимательно поглядел на мать, но она ничего не сказала. Тогда он продолжал, заметно волнуясь:

— Директор у нас очень плохой человек… А мальчику не годится сидеть дома. Его могут отправить в исправительный дом[6]. Нельзя этого допустить. Вы не тревожьтесь, я позабочусь об Ондре. Правда, время сейчас невыносимо трудное, но попытаемся что-нибудь придумать. Вы сами, конечно, ничего не добьетесь. Мне кажется, что как раз сейчас представляется удобный случай, и надо им воспользоваться. Директор уехал на какие-то торжества в Братиславу. За время поездки он забудет об Ондре, и, я надеюсь, все обойдется благополучно. Не огорчайтесь. Поверьте, мне тоже не сладко. Если бы не дети, я давно бы плюнул на школу. А детей бросать жалко, они-то ни в чем не виноваты.

Голос учителя дрогнул. Он старательно счищал с шляпы какое-то невидимое пятно и не глядел на мать Ондры, возившуюся у плиты.

— Видите, какая я плохая хозяйка: даже угостить вас нечем. Были у нас булочки, да Ондра съел, — извиняющимся тоном сказала мать.

Лицо учителя просветлело. Он переглянулся с ней, и оба улыбнулись.

— Спасибо вам, — сказала мать почти шепотом. — Доброе слово так редко услышишь! А оно человеку нужно.

— Время сейчас такое, приходится язык на привязи держать. Сболтнешь лишнее, да и оглянуться не успеешь, как тебе квартирку за решеткой приготовят…

Мать утвердительно кивнула головой. Две горькие морщинки возле ее губ словно говорили: мне это хорошо известно.

Ондра с трепетом прислушивался к разговору матери с учителем, ожидая решения своей судьбы.

Учитель встал, пододвинул стул для Стременовой, и они оба сели у стола. Теперь он настойчивее стал уговаривать ее послать сына в школу. После долгих колебаний мать согласилась. Ей хотелось, чтобы Ондра учился, как все другие дети, но она боялась возвращения директора: кто знает, какая еще пакость взбредет ему в голову, и тогда он вконец изведет ее мальчика.

Учитель, довольный достигнутым успехом, крепко пожал руку Стременовой и, весело кивнув Ондре, направился к двери. С порога он обернулся и пожелал Стременовой получить добрые вести о муже.

Как только дверь за учителем захлопнулась, Ондра подбежал к матери:

— Мама, я в школу не пойду! Слышишь, не пойду!

Ондре показалось, что мать думает о чем-то своем и не слышит его. Тогда он дернул ее за рукав.

— Ведь я учусь дома вместе с ребятами, — убеждал он мать. — А повторять глупости директора всем не хочу. Вот увидишь, дернет его нелегкая, и он снова вцепятся в меня.

«Его», «он» — так Ондра называл директора. Сейчас он ненавидел этого человека больше чем когда-либо.

Ничего не отвечая, мать продолжала готовить обед, а мальчик вертелся у плиты, говорил без умолку, с мольной заглядывая ей в глаза.