Тайна Агаты Кристи

Поплотнее закутавшись в халат, я открыла дверь. Ведь я уже была в курсе, как мать Арчи относится к воротникам Питера Пэна на моих платьях, и мне ни в коем случае не хотелось в очередной раз ее шокировать, если за дверью, конечно, именно она. Но это была не Пег. Там стоял Арчи.

Он шагнул в спальню и тихо прикрыл за собой дверь. Потом обнял меня за талию и страстно поцеловал. Его губы – на моих, этот запах одеколона, – у меня сразу закружилась голова. Мы продолжали целоваться, ласкали друг друга – меня охватила дрожь. Я почувствовала, что меня ведут к кровати, и все, чего я желала, – это уступить, но стоило мне вспомнить о его матери и о приличиях, как я сразу пришла в себя.

– Тебя здесь быть не должно. Представь, что скажет мать, – прошептала я, нежно отстраняя его.

Арчи притянул меня к себе, но к кровати больше не подталкивал.

– Агата, нам надо пожениться. Немедленно. Завтра же. – Он тяжело дышал.

– Но ты же сам сказал… – Нынче, еще в поезде, он заявил, что жениться во время войны – неправильно и эгоистично, хотя сотни молодых пар мчатся к алтарю, да и сам он уже не может дождаться этого дня. Но это все равно эгоизм – бросаться сломя голову в брак, чтобы, случись что, оставить после себя вдову, а то еще, чего доброго, и осиротевшего ребенка. Но брак оставался темой, объединявшей нас.

– Я был неправ, – перебил меня Арчи. – При подобных обстоятельствах свадьба – это единственное разумное решение. И я не могу больше ждать того момента, когда ты станешь моей.

– Арчи, я и так твоя, – заверила я его.

– Нет – чтобы целиком моя, – прошептал он мне в ухо и прижал меня к себе еще крепче. – Сама подумай, до моей отправки у нас два дня. Завтра утром мы поженимся и после рождественского обеда с моими родителями сразу сядем на поезд до Торки, где поделимся нашей новостью с твоей семьей, и у нас все равно останется еще время на медовый месяц в «Гранд-отеле».

– Неужели мы сможем так быстро все это провернуть?

– Вот завтра у викария и уточним. А когда отдадим должное родственникам, – добавил он, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи, – я не выпущу тебя из номера в «Гранд-отеле» до самой последней секунды, пока мне не пора будет отбывать на службу.

Но наутро реальность нас отрезвила: надеждам Арчи быстро предстать перед алтарем и получить родительское благословение, судя по всему, не суждено было сбыться. Узнав о наших планах, Пег вышла из себя: одна лишь мысль о той бешеной скорости, с которой мы летим к созданию семьи, ввергла ее в истеричные рыдания, хотя, по совести говоря, наш путь к этому решению длился уже не первый год, и едва ли справедливо называть нашу скорость «бешеной». Но я все же понимала, о чем она говорит, и не чувствовала твердой почвы под ногами – пусть даже мы с Арчи и знакомы уже больше двух лет. Но Уильям Хемсли, славный отчим моего жениха, взял ситуацию в свои руки, успокоил Пег и выразил нам свою полную поддержку. Вдохновленные, мы носились по Клифтону, оформляя необходимые документы, и кипучий энтузиазм Арчи полностью развеял все мои опасения о том, не чересчур ли поспешно мы действуем и не слишком ли грубо нарушаем протокол.

Сперва мы попытались упростить дело – наведались к духовнику школы, где работал Уильям – вдруг у того есть полномочия нас обвенчать, – но полномочий не было. В мэрии нас ждал холодный душ в виде презрительной отповеди: заявление надо подавать за две недели, а без него проводить церемонию они не имеют права. Когда на крыльце мэрии мы оплакивали свое невезение, в дверях появился чиновник отдела, где мы только что были, и его не оставил равнодушным наш удрученный и подавленный вид.

Он пригляделся к Арчи, и в его глазах промелькнула искра узнавания.

– Мой дорогой мальчик! Ты же, кажется, здешний, из Клифтона?

– Да, я отсюда.

– Ты ведь из семейства Хемсли – это твоя мать и твой отчим?

– Да, сэр, это так.

– В их доме наверняка хранятся хоть какие-то твои вещи, а коли так, Клифтон явно можно считать твоим родным городом. А значит, вам не требуется подавать заявление за две недели. Нужно лишь оплатить простую лицензию – так называется этот документ, – а потом венчаться в своей приходской церкви – хоть сегодня.

Арчи издал ликующий возглас, сердечно поблагодарил заботливого чиновника и закружил меня в воздухе. Кинувшись выполнять его инструкции, мы заняли требуемые восемь фунтов у отчима Арчи. С лицензией в руках мы разыскали викария, которого застали за чашечкой чая в гостях у друга, и тот согласился провести церемонию прямо сегодня.

Но даже поднимаясь по ступеням приходской церкви, мы не были еще уверены, что свадьба состоится. Как мы узнали из лицензии, для церемонии требовался второй свидетель. Первым согласился стать отчим Арчи, а вот Пег наотрез отказалась вставать с кровати, на которую она в отчаянии рухнула, услыхав наши новости.