Тайна Агаты Кристи

Не отводя взгляд от Арчи, я жестом изобразила серфинг и состроила вопросительную гримасу. Его лицо озарилось, и он кивнул. Извинившись перед дамами, я начала вставать из-за карточного стола, но тут заметила, как прямо к моему мужу направляется Белчер. Потом, не дыша, я смотрела, как капризный майор, одинаково склонный и к вспышкам раздражения, и к витиеватым комплиментам, дико жестикулируя, что-то объясняет, а муж изо всех сил старается сохранить на лице обычную невозмутимость. Я подумала, что если вмешаюсь немедленно, то мне, возможно, удастся спасти его от Белчера.

Стоило мне повернуться к столу спиной, как я тут же услышала свое имя. Снова миссис Хайам.

– О, миссис Кристи! Мое кремовое вечернее платье, которое я собираюсь надеть на ужин, определенно нуждается в утюге. Мои шелка на этой жаре так увядают! – объявила она и окинула взглядом сидящих за столом, дабы убедиться, что ожидаемые смешки прозвучали. – Ведь вы поможете мне с этим?

Глянув в сторону Арчи, я увидела, что он тоже в плену: Белчер уже мобилизовал его для какого-то задания. Мы обменялись легкими улыбками, и я почувствовала, что мы найдем еще время на Мёйзенберг. Я понимала: в этом турне мы – люди подневольные, но при этом верила, что наши счастливые моменты никуда не исчезнут, они сложатся воедино, и мы вернемся домой сильнее, чем были.

Глава 26 Исчезновение. День пятый

Среда, 8 декабря 1926 г.

Стайлз, Саннингдейл, Англия

и здание компании «Рио Тинто», Лондон, Англия

Вечер вторника ничего хорошего Арчи не принес. Он начался с внутренних полицейских рапортов и публичных сообщений в прессе о волне якобы обнаруженных «зацепок». Большинство сигналов – как вполне искренних, так и откровенно ложных, – были, разумеется, мотивированы объявленной наградой, и сам факт, что нашлись газетчики, готовые ради свежей сенсации, по сути, платить людям за то, чтобы те шли в полицию с ложными сведениями, поразил даже видавших виды полицейских. Продолжился вечер рассказом репортеров об Агатином письме к его брату с особым акцентом на ее словах о пошатнувшемся здоровье. Что, спрашивают репортеры, повлияло на здоровье миссис Кристи столь серьезно, отчего ей пришлось бежать? Или не «что», а «кто»? Арчи беспокоит, как бы эти вопросы не привели снова к нему.

Его опасения быстро становятся реальностью. Газетчики вместе с читателями принимаются за поиски источника Агатиных хворей, и к утру среды их взгляды останавливаются на Арчи. Он убежден, что это пламя раздувают предположения и намеки, которые Кенворд – как думает Арчи – скармливает прессе. Всего за ночь Арчи превратился из живущего в идиллическом браке красавца-героя в подозрительного типа, чьей жене пришлось спасаться бегством.

Целиком поглощенные работой с поступившими сигналами Кенворд и Годдард поручили своему воинству опрос свидетелей. В результате официальные поиски на сегодня приостановлены, хотя волонтеры продолжают прочесывать леса и поля. Эта перемена в направлении следствия приносит Арчи некоторое облегчение, но после того как Шарлотта в сопровождении полицейского эскорта уводит Розалинду в школу, он чувствует себя не у дел и решает поехать на машине в офис, – получить дозу нормальной жизни.

По пути в Лондон его подмывает отклониться от курса и заехать к Сэму Джеймсу или к Нэнси, чтобы – как он сам себе это объясняет – их подбодрить. Но он тут же осознает, что на самом деле это ему нужна встреча с ними, дабы успокоить нервы и убедиться, что они не наговорили полицейским лишнего. И хотя они договорились на время прекратить общение, он ловит себя на том, что уже почти свернул – сначала на дорогу, ведущую к Хертмор-коттеджу, а потом – к дому, где Нэнси живет с родителями. Но всякий раз он вовремя одумывается.

И через пару минут хвалит себя за правильное решение, поскольку замечает сзади серый «Моррис». Интересно, эта машина ехала за ним все время, а он, поглощенный своими мыслями, заметил ее только сейчас? Или это паранойя? Арчи поворачивает к Лондону раньше обычного и смотрит, повторит ли «Моррис» его поворот. Тот повторяет. Арчи маневрирует в потоке машин, заезжает в боковые улочки, и «Моррис» ни на миг не упускает его из виду. В нем закипает злость на Кенворда – ведь наверняка эту слежку организовал констебль, – но потом он успокаивает себя тем, что это, скорее всего, стандартная процедура независимо от того, как Кенворд относится именно к нему.

Арчи гонит прочь мысли о Кенворде и позволяет себе отдаться Лондону, его суматохе, его дорожному движению, его спешащим по делам людям. Окружающая суета приободряет его. Лондону нет никакого дела до пропажи его жены. Жизнь в столице идет своим чередом. Ему хочется влиться в эти толпы, стать их неприметной частью.