Тайна Агаты Кристи

– Так вот, этим летом в Лондоне мы провели с ней довольно много времени. – Он говорил теперь почти шепотом, уставив глаза в черно-белый паркет.

– Ну и что тут особенного? Пару раз пообедать в чьей-нибудь компании, когда больше не с кем.

Значит, это и есть его ужасная новость – флирт? Невинное увлечение, несомненно, гораздо лучше, чем рак или увольнение со службы, которое рисовалось в моем воображении. Конечно, я не испытала восторга от того, что мой муж крутит шашни с двадцатипятилетней девушкой, в то время как его собственная жена, которая с ним уже двенадцать лет, в одиночестве переживает самую огромную в своей жизни утрату. Во мне запылал гнев, но я была не настолько глупа, чтобы это показать. Его новость могла быть куда хуже.

– Агата, кажется, ты не поняла. Это – не невинная дружба. Я влюблен в Нэнси. – Наконец он поднял взгляд на меня. В этих ясно-голубых глазах читалось, насколько я ему противна. Насколько он разочарован моей стареющей внешностью и не слишком изящным телом – не то что милое молоденькое личико Нэнси и ее соблазнительная – причем, худенькая – фигурка. Как мерзки ему мои дикие стенания по маме на фоне Нэнси, сдержанной и спокойной. Передо мной в тот же миг возникла картина – как эти двое влюбляются друг в друга в тихой, серьезной атмосфере ужина при свечах в Лондоне и на поле для гольфа в Саннингдейле. – Я же когда-то говорил тебе, что терпеть не могу, когда кто-то болен или несчастен. Для меня это сразу все портит. Это погубило наши отношения, Агата.

Это что же, он оправдывается за интрижку? – удивилась я, пребывая в ужасе и шоке от его слов. – Если так, то извинение воистину так себе. Но тут я поняла по его лицу и интонации, что это – не извинение, а лишь пояснение. Даже скорее заявление.

– Я хочу развод. Чем скорее, тем лучше. – В его голосе не слышалось ни капли сомнений.

При этих словах я рухнула на пол библиотеки, и все мое существование рухнуло вместе со мной.

Глава 36 Исчезновение. День восьмой

Суббота, 11 декабря 1926 г.

Стайлз, Саннингдейл, Англия

Арчи обращает внимание на смех с кухни. С тех пор, как полиция – к немалой досаде кухарки (ведь готовку никто не отменял) – превратила кухню в свой штаб, веселого там происходило мало. Что же такого забавного там случилось, что десять полицейских хохочут до хрипоты? Особенно после взбучки от министра внутренних дел Джойнсон-Хикса за затягивание дела.

Ему сейчас некогда – нужно заниматься дословной реконструкцией Агатиного письма (он никогда с этим не справится!), – но любопытство берет верх. Он выходит в коридор и неслышным шагом крадется к кухне. Встав за толстой стенкой у раздаточной, он принимается слушать, о чем говорят.

– Да ладно вам, шеф, – говорит с сильнейшим акцентом молодой, судя по голосу, бобби. – Вы наверняка нас разыгрываете.

– Веди себя как следует, Стивенс, – грохочет в ответ знакомый голос Кенворда. – Мы хоть и не в полицейском штабе, однако это не дает тебе право забывать о чинах и манерах. Не говоря уже о том, что мы сейчас работаем в чужом доме, а значит, надо быть особенно внимательным. И помни, что тут есть дети.

– Прошу прощения, сэр. Я услышал ваше сообщение и забылся, – извиняется бобби.

Далее Кенворд, вероятно, продолжает там, где остановился:

– Я предельно серьезен. Мы вчера получили публичный разнос от министра внутренних дел. Он говорит, что мы намеренно тянем резину, хотя, как все мы знаем, это абсолютно не соответствует действительности. Вы, парни, работаете день и ночь, а некоторые не видят своих родных сутками. Но Джойнсон-Хикс предупредил, что призовет на помощь лондонские «синие мундиры», этот чертов Скотланд-Ярд, если мы не дадим результат как можно скорее. Так что найти эту женщину нужно в авральном порядке. Между тем, если Джойнсон-Хикс считает, что в аврале должен участвовать Конан Дойл, то кто мы такие, чтобы ставить под сомнение его решения.

Не может быть, чтобы речь шла о сэре Артуре Конан Дойле, говорит про себя Арчи. С чего вдруг министр внутренних дел решил, будто создатель Шерлока Холмса в состоянии помочь разыскать Агату? Нелепа уже сама идея. Наверняка это какой-то другой Конан Дойл.

Полицейские начинают перебрасываться репликами, и в кухне поднимается гам. Арчи слышит, как некоторые хихикают, а один бобби понахальнее выкрикивает: «Шерлок Холмс!».

– Прекратить шум! – громко приказывает Кенворд. – У нас полно работы, а времени – ноль. Сегодня мы приступаем к планированию самой масштабной поисковой операции в истории Англии. Завтра мы начинаем Великие воскресные поиски, мы мобилизуем не только полицию всех соседних графств, но и любых волонтеров, которые выразят желание поучаствовать. Мы думаем, их наберется несколько тысяч, не меньше.

Один из офицеров набирается смелости: