Тайна академика Фёдорова

-          Завтра, Леонид Иванович, состоится Пленум ЦК КПСС. Кириленко выведут из Политбюро "по состоянию здоровья", а Алиева переведут из кандидатов в члены.

Рыжкова изберут секретарём ЦК. Позже, когда Генсеком станет Горбачёв, его сделают председателем Совмина и… орудием Горбачёва в развале экономики. Манипулировать им будут из-за нехватки компе­тентности и воли. Позже он раскается, так как в душе он патриот.

Обдумывая впоследствии детали своей встречи с Десятым, Шебуршин пришёл к выводу: тот потому и сумел с лёгкостью перехватить инициативу, что был не только хорошо подготовлен к этой беседе, но и просто старше, с бо льшим жизненным опытом и, к тому же, не скован писаными и неписаными правилами поведения в их конторе. Одновременно Десятый, считаясь с разницей в рангах и официальном положении, старался вести себя и отвечать на вопросы так, чтобы генерал как бы самостоятельно приходил к тем выводам и намёткам плана предстоящих действий, которые на самом деле исходили от гостя из будущего.

Ещё одним результатом их конспиративной встречи стало окончательное рассеяние тех сомнений, что терзали Леонида Ивановича в связи с появлением Десятого, а также решимость сделать всё для того, чтобы предотвратить грядущую катастрофу. И, наконец, генерал понял и уже почти примирился с тем, что в их дуэте с Десятым тот никакой не десятый, а Первый, а он сам – Второй. Хотя и такой, без которого и поставленные "Десятым" (а на деле Первым) задачи, и само его физическое существование невозможны. Во всяком случае, уже во время встречи на этой даче Шебуршин определился в стиле предстоящей им совместной деятельности так: они соратники. О чинах и официальном положении в обществе следует забыть. Впрочем, для опытного разведчика, каким был Леонид Иванович, это не являлось ни чем-то новым, ни непривычным. И всё же  генерал был благодарен Десятому за ту его, на первый взгляд, несуразную фразу, которую он бросил напоследок, когда они уже прощались, и глядя ему прямо в глаза:

-          Товарищ генерал! Мне понятны и ваши сомнения, и тяжкие трудности. Но дело ещё в том, что без вас я абсолютный ноль, а вся затея совершенно неисполнима. Так уж получилось, что мы ответственны перед будущим нашего народа. И вы знаете: это не громкие слова. Спасибо вам за поддержку и за… надежду!

Тот план действий, который предлагал Десятый, выглядел довольно разумным. Генерал обратил внимание на то, что в беседе с ним Десятый специально занижал ранг своих предложений, в частности, называя свой хорошо продуманный стратегический план "некоторыми соображе­ниями", а планируемые действия "намётками". Десятый старался говорить так, чтобы невзначай не задеть, не оттолкнуть своего высокопоставленного собеседника, не уязвить его генеральского самолюбия. Это Десятому не всегда удавалось, но генерал видел и оценил само намерение. И вот именно такое сочетание неуверенности с невероятной осведомлённостью Десятого на фоне высказываемых им дельных соображениях побудило Леонида Ивановича окончательно уверовать и в Десятого, и в свою собственную роль в деле предотвращения катастрофы.

В плане Десятого генерал поначалу посчитал самым неотложным, самым существенным следующее:

-          не спешить, максимально используя время, отпущенное им судьбой до исчезновения с арены Андропова, для подготовки к активным действиям и внедрения патриота на пост Генсека;

-          в условиях максимальной скрытности провести разра­ботку Горбачёва, Яковлева, Шеварднадзе, Ельцина и, что называется, иже с ними в двух направлениях: а) последу­ющей публикации сведений, дискредитирующих всю эту компанию; б) устранения их из социально значимой деятельности (предусмотрев несколько вариантов). Вообще следовало ликвидировать созданную Хрущёвым касту "неприкосновенных" (не подлежащих разработке не только со стороны прокуратуры, но даже и органами государственной безопасности); всё это уже не раз вызывало глухое раздражение Второго Главного Управ­ления КГБ (контрразведки), но откладывалось Десятым на более позднее время;

-          переориентировать работу "Пятки" с фактической поддержки (и рекламы) сионистских диссидентов при одновременном подавлении патриотов на поддержку русских патриотов против фактических агентов внешне­го врага; этот пункт плана и Десятый и сам генерал считали наиболее рискованным и опасным для всего Дела в случае неудачи;