Тайна академика Фёдорова

-           Ну, Алексей. Витальевич! Невозможно работать! Ну, не понимают, не хотят понимать люди реальных условий! Думают, в Бельгии – как в России! Хотят навязать иностранцам свои правила игры! Сказал бы я этим столичным козлам. Но мы же интеллигентные люди. Вы понимаете?

-           Да, я-то понимаю, а вот как это объяснить тем. кого вы так ласково назвали. – вполне искренне ответил Фёдоров.

Достоевский в ответ рассмеялся и спросил:

-           Ай, я и не пытаюсь! Делаю вид, что играю по их правилам!.. И на чём мы остановились? Так я же и говорю: телефон. Ну, и что вы имеете мне предложить?

-           Я бы предложил заключить договоры на два телефона в фирме „Связьинформ" Тогда между нами связь будет бесплатной, а с заграницей – около двенадцати рублей за минуту.

Достоевский взглянут на часы, потом перевёл взгляд на экран компьютера, перед которым он сидел, ещё раз посмотрел на часы, что-то прикидывая, и предложил, поднимаясь из вращающегося „делового" кресла:

-           Так я же и говорю: дельное предложение! Поехали за телефонами! Вы на колёсах?

Через какой-нибудь час Фёдоров уже пробирался к выезду из города, имея в портфеле новенький радиотелефон сотовой связи и пятисотенную бумажку аванса в бумажнике. Обнадёживало то, что новый работодатель сам предложил этот аванс и счёл необходимым недвусмысленно пояснить, что радиотелефон – это не подарок, не вещь, переданная в аренду, а часть его затрат как предпринимателя. Да, Досто­евский ещё во время предварительной встречи в феврале самым категорическим образом отказался и от оформления трудовой книжки, и от официальной оплаты труда Фёдорова. Но и с его аргументами Фёдоров не мог не считаться: Достоевский заявил, что у него „нет желания вступать в отношения с этими негодяями-взяточниками" из налоговой инспекции и что финансовое положение его фирмы „пока что не позволяет платить поборы, которые сосёт „этот паук – государство". Впрочем, теперь, после заключения договора с Мальцевичем, неформальность (следовательно, ненадёж­ность) отношений с фактическим работодателем потеряла в глазах Фёдорова свою актуальность. Да, и в этаком своём нелегальном положении он был в реформаторской России отнюдь не одинок!

По дороге домой Алексей Витальевич заехал в универсам, потратив большую часть аванса на продукты, новую соску и некоторые предметы ухода для дочери. Ему не терпелось скорее очутиться дома, порадовать своих любимых женщин переменами в положении, которые он расценивал как отрадные. В самом деле, на какое-то время (вероятно, не менее, чем на год) он будет приносить в семью постоянный доход и, к тому же, зарабатывать, не выходя из дома. Это значило – не только не отрываться от семьи, но и экономить на проезде около двух тысяч рублей в месяц.

Домой Фёдоров попал как раз к обеду. Едва открыв входную дверь, он почувствовал соблазнительный запах каких-то блюд, которые на пару, соревнуясь в кулинарных навыках, готовили его любимые женщины – жена и мать. Младшая пока в этих соревнованиях не учавствовала: она часами что-то „гукала", улыбалась и с интересом разгляды­вала детали своей деревянной кроватки, по которым водила толстеньким пальчиком, временами посмеиваясь с зарази­тельной беззаботностью. В прошлой жизни кулинарные заботы целиком лежали на Алексее Вительевиче. При этом тогда ему приходилось заниматься раздельной готовкой: для себя с женой – одно, для умирающей матери – другое.

Приобретённые в прошлой действительности навыки никуда не исчезли. Как-то раз он приготовил вкуснейшие (как говорила Вика, фирменные) котлеты. Мама сьела одну и задумчиво, будто догадываясь о страшной тайне, медленно, с расстановкой молвила:

-           Лёшечка! Когда же ты научился так вкусно готовить? Ведь, если по совести, я тебя и близко к кухонной плите не подпускала – не мужское это дело!

-           Знаешь, мама, – ответил Фёдоров со смехом, но внутренне холодея от того, что его проницательная мать может о чём-то догадаться, интуитивно добраться до истины. – Во-первых, сколько я за твоей работой наблюдал! А, во-вторых, за время стройки кое-какие навыки приобрёл. Но, если тебе с Викой не нравится, – больше не стану вас отравлять.

-           Нет уж! Отравляй, моё солнышко! В рестораны мы не ходим, так пусть дома будет что-то по-настоящему фирменное! – вмешалась Вика, подошедшая к концу разговора.

Тем дело и кончилось.

Фрагменты прошлого.

3. Безработный.

Алексей Витальевич в очередной раз позвонил в морфологическую лабораторию, которая располагалась на территории областной больницы, то есть километрах в двух от него.

-          Татьяна Петровна, когда вы, наконец, передадите мне журнал?! – спросил он у своей младшей научной сотрудницы, подошедшей к телефону.

В ответ он услышал не слишком вразумительное объяснение:

-          Ой, вы знаете, Алексей Витальевич, такая нескладуха! Маргариты Станиславовны сейчас нет. А без неё что я могу? Я же ничего не решаю.

Фёдоров раздражённо опустил трубку на рычажки телефонного аппарата.