Тайна академика Фёдорова

Дел и повседневных забот у генерала действительно было много, но все они после его разговора с Десятым как– то съёжились, предстали менее весомыми. Леонид Иванович вызывал людей, отлучался из кабинета, выезжал из Комитета и вновь возвращался, но всё, чем он занимался по долгу службы, выполнялось им как бы автоматически. Мысленно он постоянно возвращался к своей неожиданной встрече. Прокручивал её в памяти, анализируя и поведение Десятого, и своё, и полученные сведения. Правда, со стороны это было мало заметно. Разве что, генерал казался сегодня несколько резче, чем обычно, чуть-чуть короче были его беседы с подчинёнными. Но такое бывало нередко, особенно накануне самых серьёзных операций. А сегодня ведь был именно такой день ("Вот только, как до этого смог докопаться Десятый?– думал генерал. – Неужели и вправду столь строго охраняемые государственные секреты через каких– то двадцать – двадцать пять лет станут для всех столь доступными?! Впрочем, для всех ли?").

Теоретически существовало три возможности, три варианта объяснения непонятной осведомлённости Десятого о запланированной операции: утечка из конторы; целенаправ­ленная работа агентуры главного противника; наконец, то объяснение, которое дал сам Десятый. Случайные совпа­дения были исключены абсолютно. Осведомлённость Десятого исключала и то объяснение, которое как будто бы напрашивалось само собой вследствие явной необычности, чтобы не сказать бредовости, обрисованной им ситуации. В то же время профессионально искушённый и от природы недоверчивый генерал не мог, да и не имел права полностью взять на веру сведения, сообщённые ему Десятым.

Теперь о главном. Десятый предлагал неплохой,– да что там! – единственно возможный способ проверки истин­ности записанных им сведений. Так что, поживём – увидим! Но у привыкшего никому не верить генерала было ещё одно сомнение: что если Десятого используют для прямо противо­положных целей, то есть, не для того, чтобы спасти государство и советскую власть, а, наоборот, – для их погибели? Поразмыслив основательно, генерал решил, что такая возможность маловероятна, хотя исключать её не следовало. Заодно продумал он и способы проверки этой версии. Проверка облегчалась тем, что Десятый был явным непрофессионалом, столь же явно малопригодным для работы в конторе. "Ну, что же, буду ждать!" – решил генерал. А вот два листа, убористо исписанных Десятым, нельзя доверить даже личному сейфу! Решив так, Шебуршин сложил эти два листа писчей бумаги формата А4 и убрал их себе во внутренний карман, с тем, чтобы спрятать их в надёжном месте у себя дома.

Выйдя из здания Комитета Государственной безопасности в несколько приподнятом настроении, Фёдоров повернул вправо и, пройдя пару сотен метров, перешёл дорогу, чтобы зайти в букинистический магазин. Теперь, когда ключевой момент тяжкой миссии, взятой им на себя, выполнен, и ничего уже нельзя было изменить, им всё более овладевали заботы о предстоящем существовании. Ведь жить ему предстояло заново! Вернуться назад – в будущее?! Он не знал, возможен ли мгновенный перенос туда, но, прежде всего, он и не мог бы на это решиться. Да и куда возвращаться – в свой разорённый оккупантами дом?! К кому? К своей убитой, растерзанной проклятыми америкашками семье?!! Перед мысленным взором Алексея, остановившегося у книжной витрины, вновь, как наяву, встала жуткая картина: убитая мать, изнасилованная и заколотая штыком жена, раздавленное, в луже крови тельце дочери. Он зажмурился и, не сумев овладеть собой, громко застонал.

-           Что с вами, товарищ? Вам плохо?! – спросила его одетая в синтетическую шубку женщина лет сорока пяти, стоявшая рядом, перед витриной книжного магазина.

-           Нет. Да. Спасибо. – забормотал Фёдоров. – Ниче­го. Сейчас пройдёт, уже лучше, – добавил он, смахивая перчаткой невольно выкатившуюся из глаза слезу.

-           Что? С сердцем нехорошо? Я же вижу. Хотя вы такой молодой! Может, скорую вызвать?! – настаивала женщина.

-           Нет, правда, лучше. Понимаете, я только что пережил большое горе, вспомнилось всё почему-то. – ответил с благодарностью в голосе Фёдоров, вновь овладевая собой, и добавил: – От всей души спасибо!

-           Ну, если так.– Женщина отошла от витрины и, приветливо кивнув Фёдорову, продолжила свой путь.