Тайна апостола Иакова

На настоящий момент достаточно узкому кругу специалистов было известно, что работа посвящена болезням, которыми страдали компостельцы в Средние века, и ее исследовательской базой служили человеческие останки, покоящиеся в соборном некрополе; также имелись сведения, что на основе проведенного анализа делались выводы о характере питания древних жителей города и устанавливалась связь их образа жизни с местным климатом. В общем и целом, весьма привлекательный материал, сказал себе комиссар.

«Думаю, не так уж сложно будет выйти из создавшегося положения, ну а пока пусть этот придурок думает, что я сделаю все, как он велит», — подумал комиссар, которому уже не терпелось вернуться к расследованию.

«Но самое неприятное во всем этом, — добавил он inmente[48] вспомнив, что ему еще предстоит оплачивать счет, — это то, что ты не только выполняешь роль шлюхи, но еще и за постель платишь».

В эту минуту представитель правительства намекнул, что, поскольку краба он уже съел, следовало бы сменить вино и перейти к красненькому, например какому-нибудь из сортов «Торо», которое как нельзя лучше подходит к заказанному стейку тартар.

Андрес Салорио ограничился тем, что согласно кивнул и заметил самым ироничным и ехидным тоном, на какой только был способен:

— Ну да, молоко коровье, а вино бычье.[49]

Увидев изумленное выражение на лице представителя центрального правительства, он чуть было не расхохотался.

7

Вторник, 4 марта 2008 г., 15:45

Распрощавшись с представителем правительства у дверей «Карретаса» и направляясь в сторону комиссариата, Салорио первым делом вытащил из кармана телефон.

— Вы где? — спросил он у Андреа, как только она ответила на его звонок.

— Дома у доктора Каррейры, мы с ним беседуем.

— Очень хорошо. Как только закончите, идите в комиссариат, я буду вас там ждать. Есть новости. А у вас есть что-нибудь новенькое?

— Да. Список входящих и исходящих звонков с телефона доктора Эстейро.

— Отлично! До встречи, — завершил разговор комиссар, после чего продолжил путь к своему рабочему кабинету.

Но не прошел он и пятидесяти метров, как передумал и вновь набрал номер Андреа, задавая себе вопрос, почему он всегда звонит ей, а не Десе. Впрочем, он не долго раздумывал над этим. Инспектор Арнойа должна принять сие как данность, и он не желал выяснять, почему так поступает. Он делает так, и все. Точка.

— В каком доме живет Каррейра? — спросил комиссар Салорио.

Арнойа назвала ему номер дома и квартиры на улице Нова, и комиссар сказал, чтобы они ждали его прихода там.

— Вы сразу же сможете уйти и оставить меня с ним наедине, — уточнил он.

Он твердо вознамерился не прекращать расследования, но проводить его отныне в строжайшей тайне, чтобы представитель правительства мог спокойно вздохнуть и с чистой совестью отчитаться перед вышестоящими инстанциями о том, что их распоряжения исполняются немедленно и эффективно. Неукоснительно.

Хотя вполне возможно, что ни министерство, ни важные шишки в высших инстанциях не имели к их беседе никакого отношения. Иначе к чему нелепое предостережение о необходимости утаивать его присутствие на обеде и категорическое нежелание оплачивать счет? Скорее всего, ему позвонил архиепископ, и во время непринужденного разговора было высказано дружеское пожелание во имя некой непререкаемой истины не ворошить дела Церкви. Но это лишь еще больше подогрело стремление комиссара довести дело до конца и обострило его чувство профессиональной этики. Он был убежден, что сможет успокоить прессу, религиозное сознание граждан и свою собственную профессиональную совесть, лишь изобличив преступника.

Андрес позвонил в дверь квартиры медика, услышал его голос, сообщавший, что сейчас откроет, вошел и, не заметив в Десе и Арнойе намерения оставить их наедине, велел им уходить.

— Делайте так, как я уже сказал по телефону, — настаивал он, сам толком не понимая зачем.

Ему было важно, чтобы они находились неподалеку, но не слишком близко. Он хотел, чтобы они помогали ему в его действиях, но не знали о его намерениях. Впрочем, сейчас он вынужден был признаться самому себе, что чувствует себя неловким и бестолковым, что интуиция его молчит, а мысль работает слишком вяло. Похоже, он не совсем понимает, что следует делать. Да, должно признать, что он действительно не знает, как ему поступать.

Приняв сию не слишком приятную для него истину как данность, он прошел вглубь квартиры и обратился к ее хозяину:

— Угостишь меня кофе?

— Ну разумеется, проходи. Я и так удивляюсь, что ты не пришел раньше.

Андрес прошел в гостиную и уселся в одно из кресел, расположенных перед телевизором у камина, в котором потрескивали сучья, судя по запаху каштановые.

Когда хозяин подал кофе, комиссар сказал, поднося к губам бокал с «Лафройем»:

— Дружище, да у тебя тот же сорт виски, что пью я, это замечательно. Ну, что ты рассказал моим?

Профессор медицинской антропологии не знал, что ответить. Вопрос его удивил настолько, что Андресу пришлось ему кое-что разъяснить.