Тайна аптекаря и его кота

В общем, высекли меня. Не так чтобы очень уж зверски, но весьма болезненно. Как если бы дядюшка Химарай, находясь в благодушном настроении. После натянул я штаны, и те же стражники отвели меня обратно, в верхнюю горницу. Привязали снова к стене. А я о двух вещах размышлял: первое — это зачем драли. По всму выходило, что попросту напугать решили. Коли так, то оно радует. Значит, считают меня обычным мальчишкой-слугой, более всего на свете розги боящимся. Выходит, единственное, что у них на меня есть — это штучка, сиробикан то бишь. Ну а почему пыточную показывали — это понятнее. Об этом слыхал я. Не след человека сразу терзать, пусть он сначала сам себя потерзает страхами. Страхам нужно лишь верное направление придать, и для того показывают ему всё это палачье хозяйство. Второе же, что волновало меня — это о чём в моё отсутствие успели допросить господина.

— Очень не советую вам так себя вести, господин Алаглани, — меж тем увещевал его допросчик. — Ибо терпение наше не безгранично, и способов развязать вам язык имеется великое множество…

И тут случилось удивительное событие. Дверка за столиком — та, маленькая, чуть ли не игрушечная — отворилась, и в горницу, согнувшись, чтобы не удариться о косяк, вошёл высокий мужчина. На вид примерно как и господин Алаглани, то есть чуть за сорок. Лицо вытянутое, подбородок треугольный, из примет — шрам в форме галочки над левой бровью. Волосы чёрные, длинные, переквачены синей лентой на лбу. Одет в зелёный приглядский комзол, но заметно роскошнее, чем у допросчика.. На широкой перевязи — небольшой тонкий кинжал.

— Брысь, Агирхи! — сказал он ленивым тоном, и допросчик тут же юркнул в дверцу — словно крыса, когда кто-то ночью входит со свечой на кухню.

— Извините, господин Алаглани, — теперь голос его оказался иным, мягким и бархатистым. — Тут получилось некоторое недоразумение, вашим делом должен заниматься я, а не сей мелкий работник, которого вовремя не оповестили. Виновные будут наказаны. Должен представиться: Арахиль Беридаи-тмау, начальник пятого управления Тайного Пригляда.

— То есть это теперь вы, господин Беридаи-тмау, будете допрашивать меня насчёт отравления Благоуправителя? — усмехнулся господин Алаглани.

— Зачем так официально? — прищурился новый следователь. — Можете звать меня просто Арахиль. Я, знаете ли, не сторонник всех этих регламентов, параграфов. Кстати, вы голодны? Насколько мне известно, вас доставили сюда довольно грубым образом… но тут извинений не прошу, поскольку это было продиктовано соображениями безопасности… в том числе и вашей.

Он хлопнул в ладоши, и в горницу тут же сунулся стражник.

— Отвязать обоих и принести завтрак. На двоих. Нет, на троих, — велел Арахиль. — Вино чтоб ариналайское было. И поживее там!

Стражник деловито отвязал нас — сперва господина, затем меня. Поклонился в пояс начальнику пятого управления ия и скрыля за дверью.

— Вы, конечно, не знаете меня, господин Алаглани, — меж тем продолжал Арахиль, прохаживаясь возле столика. — А ведь я очень обязан вам, два года назад вы исцелили от почечных камней моего дядюшку, высокородного Игаири-тмау. Я преклоняюсь перед вашим лекарским искусством. Да и не только лекарским…

— Так что насчёт отравления? — напомнил господин.

— Ах, это, — отмахнулся Арахиль. — Ну да, согласно официальной версии всё именно так и было, гражданин Благоуправитель отравлен злоумышленниками, но благодаря самоотверженным усилиям лекарей выжил и полностью исцелился. Сами понимаете, слухи о покушениях полезны для сплочения общества… разумеется, если это происходит не каждую неделю. Что же касается вашей причастности к отравлению, то это всего лишь одна из многочисленных версий, и при определённых обстоятельствах ею можно принебречь. То же, как вы понимаете, касается и норилангской разведки, и сотрудничества с Праведным Надзором. Если мы договоримся, то можете забыть обо всех этих вздорных, бездоказательных и, главное, неподтвердившихся в ходе расследования обвинениях.

— А о чём будем договариваться? — напрямик спросил господин.

— Зачем же так вот сразу? — удивился Арахиль. — Погодите, сейчас принесут завтрак, вино… за трапезой и обсудим. Такие вещи на пустой желудок обсуждать не следует. Пока же давайте поговорим о предметах не столь важных.

— Например, что с моим домом? — предложил господин Алаглани. — Он цел? Или, после вторжения ваших дуболомов, разграблен?

— Ну, положим, дуболомы не мои, — уточнил Арахиль, — а из второго управления. Но спешу вас успокоить: с домом всё в порядке, за ним присматривают наши люди, лошадей и собачек исправно кормят.

— А слуги?