Тайна аптекаря и его кота

А затем господин со мной разговор вёл, полный отчёт потребовал, что было да как. Оно и несложное вроде дело, тем более, что и врать незачем. А всё же приходилось в голове держать и то, что должен я знать как лекарский слуга, и то, что знаю как нюхач, и то, что юному Баалару было сказано. Трудно лишь в одном месте было, когда о стычке с тамошней шпаной речь зашла. Тут уж пришлось мне объяснить, как подобный трюк мне в голову пришёл. А в голову купецкого сына он прийти не мог, верно? Но я же не только купецкий сын, я ещё и бродяжка. Год скитался по дорогам, и вот было дело, прибился к шайке таких же бедолаг-попрошаек, а предводителем у нас был такой парень, Дыней прозвали. Лет шестнадцать ему стукнуло, но умом — как министр какой-нибудь. Так вот, Дыня часто такие фокусы устраивал. Заморочит голову какому-нибудь мастеровому или крестьянину на базаре, а там уж наша забота, от кошелька человека избавить, пока он в остолбенелом состоянии. А потом уже, когда гроши поделим, Дыня и рассказывает, кого какой придумкой лучше взять. Не всегда, правда, срабатывало, и пару раз Дыню крепко лупили. Но чаще прокатывало. Я с Дыниной шайкой полтора месяца крутился, а потом попался Дыня по-крупному, повязали его стражники и в темницу утащили. Ну а куда нам без предводителя? Мы перессорились все и разбежались.

— Выходит, Гилар, у тебя не просто нищенское, но и воровское прошлое? — прищурился господин.

— Так ведь известное дело, — нашёлся я. — Даже присловье есть: что не выпросишь, то стянешь, что не стянешь, подадут. И кистень порой достанешь, коли голодом надут.

— Смотри у меня, — проворчал он. — И не больно-то язык распускай. Про то, как вы с молодым графом в лечебную прогулку ходили, никто не должен знать. Сам понимаешь, какой тут ущерб для графской репутации.

— А что, — рискнул я поинтересоваться, — сильно молодой граф хворает? Жалко его…

— Недуг серьёзный, — ответил господин. — Но вешать нос рано, что-нибудь придумаем. А ты своё дело хорошо исполнил, хвалю. Иди-ка на кухню, поешь. Коли будут спрашивать, где был, отвечай, что я тебя в город с письмами посылал.

Ну прямо я сам бы не нашёл, что нашим наплести! Совсем дурным меня считает? Впрочем, это и хорошо. Пускай считает.

Сутки пропускаем, ничего там важного не было, разве только господин в тот день допоздна в лаборатории заперся, с котом своим, как всегда. Ну так не в первый же раз.

Да, может, стоит добавить, что на другое утро был он мрачен необыкновенно. Не зол, не раздражителен, а именно мрачен, как бывает, когда сердиться не на кого и не за что, а на душе погано. С утра в город не пошёл, снова в лаборатории торчал, а после обеда приём начался.

Юный граф наш заявился уже в седьмом часу пополудни, когда последний посетитель, пожилой господин благородной внешности, вышел за ворота, где его уже ждал экипаж. Нет, ничего интересного, обычный барон, страдающий от болей в суставах. И вообще на приёме были только обычные больные, тайного искусства никто не жаждал.

Баалару молча кивнул мне, не удостоил слова. Обижен, видать. Да оно и к лучшему.

— Проходите, высокородный граф, сейчас вас примут, — склонился я до полу. А как вошёл он в кабинет, я сейчас же в спальню, и за ковёр.

— Дома были большие неприятности, Балаару? — участливо поинтересовался господин Алаглани. Он вышел из-за стола и стоял у подоконника, на руках держал кота. Кот, кажется, спал.

— Это не имеет отношения к делу, — ёрзая в гостевом кресле, выпалил графёныш. — Что вам удалось узнать?

— Не спешите, блистательный, — голос господина был как наждачная шкурка. Неприятный, в общем, голос. — Я действительно за это время кое-что выяснил — и посредством моего искусства, и наведя справки. То, что я сейчас вам расскажу, не слишком-то весёлые вещи. Более того, в вашем возрасте лучше бы вообще о таких вещах не знать. А поскольку нервы у вас и без того возбуждённые, то настоятельно прошу выпить настой корней синелистника. Успокаивающее средство, плюс к тому лёгкий обезболевающий эффект. Нет, граф, не возражайте. Я в первую очередь лекарь и знаю, что вам сейчас нужно.

Баалару взял предложенную ему чашу, залпом выпил. Так пьют крепкое чёрное пиво — залпом, чтобы скорее избавиться от мерзкого привкуса.

— Так вот, Баалару, буду рассказывать по порядку. Хм… Даже не знаю, с чего начать. Скажите, вам в детстве доводилось слышать сказки об упырях?

— О ком? — переспросил графёныш.

— Об упырях. Неупокоенные мертвецы, вставшие из могил и жаждущие человеческой крови. Кровь, дескать, поддерживает в них жизнь… точнее, то, что мы условимся так называть за неимением другого термина.

— Ну, слышал, конечно. Исиганаши много всяких жутиков рассказывала. Но при чём тут упыри?