Тайна аристократки

– Я пошутила насчет туфель из кожи единорога.

В ответ Риз крепко сжал ее в объятиях: такой большой, крепкий и красивый. У Хелен перехватило дыхание.

– Ну почему же? Я поймаю для тебя единорога. Главное – найти для него подходящий чемодан.

– Нет, мы не будем заталкивать его в багаж, лучше отпустим его.

– Хорошо, как скажешь, дорогая.

Хелен провела кончиком пальца по четко очерченному изгибу его губ и призналась:

– Наконец-то я пришла в себя. И больше не буду говорить глупости.

Риз внимательно посмотрел на нее. Хелен пыталась выглядеть серьезной, но не смогла удержаться от смеха и, заикаясь, произнесла:

– Я с-серьезно.

Он решил не спорить с ней и стал осыпать ее лицо и шею поцелуями. Хелен засмеялась.

– Щекотно!

Она погрузила тонкие пальцы в его густые и тяжелые, как черный атлас, волосы. Риз припал губами к ее нежной шее, и она, затрепетав от возбуждения, изловчилась подставить ему для поцелуя губы. Риз подчинился ей с ленивым, чувственным терпением, и она расслабилась, выгнулась ему навстречу, мурлыча от удовольствия. И это было восхитительно… до тех пор пока она не вспомнила, что всему этому скоро придет конец. Эта мысль вновь вызвала в душе Хелен тревогу. Почувствовав перемену в ее настроении, Риз прервал поцелуй и взглянул на нее, но глаза ее были закрыты, а чуть припухшие губы, напротив, приоткрылись, словно жаждали новых ласк, и оттого еще больше влекли его.

– Другие мужчины целуются так же, как ты? – прошептала Хелен.

Риз издал смешок, и его мятное дыхание коснулось ее ноздрей.

– Я не знаю, мое сокровище, никогда не узнаешь этого и ты. Открой глаза.

Хелен посмотрела на него затуманенным взглядом, а он, осторожно выпуская ее из объятий, спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше.

У нее и правда голова больше не кружилась. Мигрень утихла. Хелен чувствовала себя бодрой и полной сил.

– Знаешь, доктор Гибсон оказалась права: действительно со мной все в порядке и я могу встретиться с модисткой.

– Хорошо, но чуть позже. А пока я хочу тебе кое-что показать. Сможешь подняться по лестнице?

– Конечно.

– Четыре пролета – имей в виду.

Внутренний голос предупреждал Хелен, что не следует оставаться с Ризом наедине: в порыве страсти она могла сболтнуть что-нибудь лишнее, – и тем не менее она взяла его под руку и направилась с ним к широкой мраморной лестнице.

– Я не догадался попросить лифтера задержаться сегодня, – словно извиняясь, сказал Риз, когда они поднимались по ступенькам. – Вообще-то я представляю, как управлять лифтом, но не хотелось бы экспериментировать сейчас, когда ты в кабине.

– О, у меня нет никакого желания ехать в лифте, – поспешно заверила его Хелен. – Мало ли: кабель оборвется… или еще что.

Она замолчала, зябко передернув плечами. Хоть лифт в магазине был современным гидравлическим и считался более безопасным, чем модели с паровым двигателем, мысль, что ей придется подниматься и опускаться в крошечной закрытой кабине, наводила на Хелен ужас.

– Никакой опасности нет, поверь мне, – попытался успокоить ее Риз. – У лифта есть три дополнительных страховочных троса, а также автоматический механизм под кабиной, который захватывает боковые поручни на случай, если все тросы оборвутся.

– Я все равно предпочла бы подняться по лестнице.

Риз, улыбнувшись, взял ее за руку, а когда они миновали первый пролет и стали подниматься дальше, спросил:

– Чем ты занималась последние несколько дней?

– Мы ходили в Британский музей в пятницу, – стараясь говорить небрежным тоном, ответила Хелен. – Кроме того, леди Бервик принимала своих подруг.

– Ну и как вам музей?

– Ничего.

– Ничего – это как?

– Мы посетили зоологические залы, и мне они понравились гораздо меньше, чем художественные галереи. Мне было бесконечно жаль всех этих бедных животных с окоченевшими конечностями и стеклянными глазами…

Хелен рассказала, как Пандора трогала жирафа и как леди Бервик бросилась следом за ней к чучелу, решив, что этого никто не видит.

Риз расхохотался, потом спросил:

– Что еще интересного было в музее?

Хелен насторожилась.

– Да вроде больше ничего примечательного.

Ей было противно лгать жениху, она чувствовала себя виноватой, сильно нервничала и от этого ей хотелось плакать.

Риз остановился на площадке третьего этажа.

– Может, присядем на минутку, дорогая?

В его голосе прозвучали нотки нежности и заботы, но когда Хелен взглянула на него, на одно мгновение в его глазах появилось выражение, которого она никогда раньше не видела: это был взгляд кошки, подстерегающей мышь.

Однако выражение это промелькнуло и так быстро исчезло, что Хелен подумала: ей все показалось, и заставила себя улыбнуться:

– Не беспокойся, я в полном порядке.

Его пристальный взгляд изучал ее в течение нескольких долгих секунд. Когда Риз повел ее по коридору прочь от лестницы, Хелен удивленно спросила:

– Разве ты не говорил, что надо подняться на четыре пролета?

– Да, остальные ступеньки впереди.