Тайна архангела

Возможно, генеральская жизнь была бы идеальна, если бы Диана, дни напролет проводящая за письменным столом, не требовала бы от начальников адских армий несколько раз в неделю уделять время на личное руководство и предоставление отчетов от отрядов, находящихся в ведении их элитников. Обычно на это отводилось около часа в обед или столько же во время ужина. Впрочем, это было условное название времени, ибо в аду не обедали и не ужинали. Генералы долгие годы бесились на эти порядки, злобствуя, оттого что Княгиня не может руководить начальниками отрядов напрямую. Однако тут и ежу было понятно, а Диане тем паче, что легче построить вокруг себя шесть законченных разгилдяев, чем шестьсот шестьдесят шесть. А именно вокруг этой дьявольской цифры и колебалось количество отрядов преисподней.

Князь не считал нужным покушаться на священную привилегию своей жены — социалистическое «право на труд». И как одиннадцатиклассники на ненужный для поступления в институт предмет, генералы вынуждены были весьма часто таскаться в кабинет Княгини тьмы. Это было золотое время, когда, играя ярким камушком в вырезе платья и переливами розового блеска на губах, Диана отрывалась за все обиды, нанесенные ей мужем. Саркастичные улыбки и оскалы из-под подрагивающих губ, сдержанные хлопанья дверью на грани приличия и дикие гадости за дверями кабинета — все это было неизменными спутниками совместной работы Княгини и мужской половины первой касты.

Генералы тихо бесились, а иногда и в открытую лютовали, шипели злословием и порой орали, предварительно отойдя на безопасное расстояние. Княгиня Диана была единственной женщиной, которая могла в открытую мешать их с грязью, использую всю остроту женского языка. И она была одной в своем роде, кто, не скрывая, считал всю первую касту шестерками своего мужа, превознесено гордой, в глазах которой застыло не привычное сальное обожание, а саркастичная насмешка. Прячась за спиной попустительствующего супруга, Диана была неуязвима: никто не смел ее трогать, что бы она ни сделала. Утопая в злобе, главным демонам оставалось только сквернословить за ее спиной и часами смаковать несбыточные фантазии: обольстительная жена Князя также была и той, которая принадлежала только ему и которой он не собирался делиться ни с кем.

Как мученики, они страдали, они сгорали, глядя на очередной вовсе не рабочий наряд, и продолжали трудиться под ее началом, как и миллион лет назад.

Время подходило к десяти, и в одном из «мужских будуаров» Князь коротал вечер в компании все тех же верных друзей.

В уютной корпоративной обстановке среди ковриков и милых сердцу картин, сидя за овальной формы дубовым столом, Самуил и его генералы двумя колодами гоняли партию в дурака. Во главе стола на черном деревянном стуле расположился сам Князь. После бурного дня он успел нарядиться в темные брюки и рубашку с кожаными веревочками на воротнике. В левой руке он держал игральные карты, в правой — стакан очередного адского коктейля и зажатую между пальцами сигарету. На его безымянном пальце неизменно светилось обручальное кольцо, в ухе стойко держалась серьга. Генералы не изменили кожаным штанам, чешуйками переливающимся на расставленных под столом коленях. Только рубашки сменились с форменных на более свободные: кто был во что горазд.

Князь, не глядя, стряхнул сигарету в стоящую рядом с ним пепельницу и кинул на стол бубнового короля. Его глаза ожидающе устремились на сидящего справа начальника похоти Варфоломея. Генералы расположились вне связи с иерархией: за Варфоломеем место занимал отличившийся малиновой футболкой с разрезом Ираклий, рядом, отодвинувшись, как от вшивого, потягивал мартини Алан, далее сидел генерал страха Казимир и замыкал круг по левую руку Князя демон злобы Булат, он же Лопата. Дементия за столом не было, потому что он «устал от игр». Предводитель лени предпочел разлечься на мягком диванчике у самой стены и почитывал какой-то журнал, время от времени тонко улыбаясь или скучающе позевывая. Кистью правой руки он придерживал стоящий у него на груди бокал с бордовой жидкостью.

В противоположном от Дементия углу комнаты, скромно облокотившись на бежевого цвета стену, сидел на пуфике в стиле ретро Леонард. Он, по обыкновению, был вне компании и думал, как саркастично выражались генералы, «о своей неутешной жизни». Его лицо не выражало ничего, кроме мрачной темноты.

Варфоломей молча отбился от Князя и сделал ход под Ираклия. Не без природной увертливости, пятому генералу удалось отделаться от старшего товарища.

— Твоя карта бита, — объявил Ираклий, довольно улыбаясь. — Алан, моя дама, — проговорил начальник греховных удовольствий, выкидывая на стол бубновую красавицу.

— Разорви ее бездна, — проворчал себе под нос Алан и забрал карту.

Он поднес к губам коктейль и увидел, как дама внезапно расхохоталась и подмигнула ему, сделавшись ужасно похожей на одну из тринадцати любовниц. Ту, которая как раз заходила сегодня днем ко второму генералу.

— Ираклий, не смешно, — не повернув головы, сухо бросил Алан.

— А чего я-то сразу? — улыбнулся Ираклий.