Тайна багрового камня

— Заблуди-илась? — переспросила старушка. — Это тебя луна водит! Сейчас луна такая, плутоватая! Морок она на людей наводит. Ты ведь у Василия поселилась?

— Да, у него.

— Так это же совсем рядом. Вон туда сверни и тут же придешь! — Она показала на проход между двумя темными домами.

Я поблагодарила старушку — но той словно след простыл. Вот только была — и уже нет. Словно растворилась в лунном сиянии. Странная какая старушка!

Не морочит ли она меня, как эта самая обманчивая, таинственная луна?

Я опасливо подошла к тому проходу, который она мне показала, прошла по тропинке между домами, и — о чудо! — прямо передо мной стоял дом Василия, который на какое-то время стал теперь и моим. Дом, милый дом!

Я бросилась к калитке — и тут же ко мне вылетел Оська, визжа от радости и облизывая меня куда придется.

Он всем своим существом показывал, как скучал по мне, как беспокоился… И еще ясно дал понять, что больше никуда меня одну не отпустит.

— Да я никуда вроде и не собираюсь, — успокоила я его и занялась ужином.

Куриный суп эти двое съели днем, так что пришлось просто отварить макароны и сосиски. Унизительно для хозяйки, зато быстро.

Помню, свекровь долго плясала на моих костях, когда я сделала такой ужин. Тогда я простудилась, осталась дома с температурой и еле ноги таскала от слабости. Куда уж тут в магазин идти.

Так вот свекровь фыркала и плевалась, нарочно одну сосиску на пол уронила, а потом, напившись чаю, долго бухтела про то, что замужняя женщина должна готовить, что никого не интересует, как она себя чувствует, потому что муж должен, придя с работы, иметь полноценный и калорийный ужин. И что если я такая больная и немощная, то зачем вообще замуж выходила…

В общем, она долго разорялась, у меня не было сил, чтобы ей ответить. Михаил, как обычно, удалился в свой кабинет — кстати, зачем он ему, мне до сих пор непонятно. Конечно, стоит у него там компьютер, но все вопросы он решал в офисе, а на этом в игры играл или музыку слушал, не знаю… В социальных сетях он не зависал.

Короче, свекровь в конце концов утомилась и ушла спать, а я осталась мыть посуду. Кстати, сама она готовить абсолютно не умеет. И муж, насколько я знаю, у нее если и был, то быстро весь вышел — во всяком случае, Михаил про отца никогда ничего не говорил. Я не спрашивала, потому что сама отца не помню, он разбился на машине еще до моего рождения.

В общем, Василий съел все макароны и попросил добавки, потом поблагодарил вежливо и ушел к себе. Я прибралась на кухне и тоже ушла, потому что Оська, набегавшись за день по участку, отказался от вечерней прогулки.

Так что мы пошли спать, а когда проснулись, наш хозяин уже ушел. Я задумалась было, куда он ходит, то есть, наверное, где-то работает, но спросить вечером было неудобно. Раз он ничего у меня не спрашивает, значит, я тоже не буду.

Я разморозила фарш, что купила третьего дня, и решила пожарить котлеты, а Оську накормила остатками макарон, добавив туда немного фарша.

— Лопай что дают, — наставительно сказала я, — тут корма для собак не продаются, а ехать куда-то мне пока нельзя.

Оська понял, что я никуда не уеду, и съел все без капризов. Вообще, на свежем воздухе у него очень хороший аппетит.

Потом я решила заняться участком.

Участок возле этого дома был большой, но сильно заросший и вообще запущенный. Ясно было с первого взгляда, что хозяин участком совершенно не занимался, не было у него ни цветника, ни огорода.

Вдоль забора, ведущего на улицу, росли клены — высокие, ветвистые. Сейчас у нас начало ноября, хоть и непривычно тепло для этого времени. Но листья с кленов давно опали и лежали внизу малосимпатичным шуршащим ковром. Оська рылся в них с упоением, и порядка от этого не прибавлялось.

Я нашла в сарае грабли и долго сгребала листья в кучу. С другой стороны участка вдоль забора росли когда-то кусты смородины, опять-таки я обнаружила это, исследовав опавшие листья. А за домом были когда-то грядки, сейчас безобразно заросшие пожухлой травой. Еще торчали два каких-то кривых дерева, в которых я с изумлением опознала яблони. И то только потому, что под ними валялись сгнившие яблоки, от которых шел винный дух.

Вышло редкое осеннее солнце, и я посмотрела на дом. Старый, с облупившейся краской и кое-где треснувшими стеклами, он был красив. И как же здорово смотрелся бы, наверное, в багряной листве кленов! Или летом, если перед домом была бы клумба с георгинами… Или весной, когда весь участок покрыт первоцветами…

Не помню, говорила я или нет, что люблю цветы. Это у меня от мамы. И у себя в небольшом садике были у меня клумбы и ящики с цветами, посаженными в память о маме. Свекровь только фыркала и посмеивалась, но не препятствовала моим занятиям.

Оглядев участок, я решила, что сделала все, что могла. Надо бы еще кусты подстричь и сухие ветки на яблонях обрезать, но это уж пускай хозяин решает. А пока я вышла за калитку, чтобы убрать у забора те же опавшие листья кленов.

И тут же налетела на меня Нюша-продавщица.

— Слыхала? — спросила она, признав во мне свою, раз живу здесь.

— Про что?