Тайна безымянного дитя

– Сохранять самообладание, наверное, просто. Просто сиди. Просто лишний раз не отсвечивай. Будет еще одна осень. А потом еще… А потом, возможно, что-то изменится. И, возможно, что когда-нибудь уже не придется ежедневно ломать себя и свои привычки. Мы не можем знать даже того, что будет завтра, не говоря о том, чего ждать через несколько месяцев, а может, даже лет. В этом ожидании и попытках справиться с обстоятельствами, так легко окончательно потерять себя…

Алиса сидела рядом с ним на диване и гладила его волосы. Илья не знал, как правильно реагировать на ее слова, потому что она часто выражалась настолько туманно, что в ее потоке слов было вообще сложно уловить связь с происходящим в реальности.

– Мне кажется, что я и так окончательно потерял себя. Я просто устал. Мне не хватает ресурсов, чтобы просто жить эту жизнь, а она мне про поступление говорит! Еще и намекает, что Сережа меня будет вытягивать… Думает, сам я уже совсем не в состоянии позаботиться о своей учебе…

– Она же хочет как лучше… Да и признайся хотя бы сам себе, почему ты так категорично настроен против высшего образования? Уж не потому ли, что ты сам не уверен, что сможешь учиться? С этими твоими… ну… Приступами, паническими атаками, нервными срывами…

Илья гневно посмотрел на Алису, которая тут же испуганно одернула руку от его волос.

– Вот только ты не начинай! От тебя я что-то тоже не слышал грандиозных планов на будущее. Да, я псих! И что?! Стоит меня постоянно в эту грязь лицом тыкать?

– Ты не псих, и я этого не говорила! – голос Алисы дрожал, но вместе с этим появились в нем и какие-то стальные нотки.

Было слышно, как она пытается сдержаться изо всех сил от крика, и ощущалось, с каким трудом ей это удается. Илья вообще ни разу не слышал, чтобы она повышала голос. Она стойко сдерживала все его нападки и срывы на ней, хотя даже он сам осознавал, что девушка была не виновата в его трудностях или плохом настроении. Вместо того чтобы поддаваться на провокации, она только прикрывала глаза, а голос становился еще тише обычного, заставляя к нему прислушиваться. И в каком бы сильном гневе Илья ни был, это действительно действовало своеобразным успокоителем. Эту технику «успокоения» Алиса проделывала каждый раз, когда Илья терял контроль над собой, но почему-то не сейчас. Сейчас он видел в ее глазах горящий огонь гнева, щеки девушки начинали краснеть, и, в совокупности с ее недавно окрашенными в рыжий цвет волосами, выглядело это непривычно, но притягательно.