Тайна бильярдного шара. До и после Шерлока Холмса [сборник]

Итак, в тот вечер все мы собрались в гостиной полковника. Карточный столик выдвинули на середину, и партнеры, как обычно, сели за партию в экарте. Мы расположились у камина и внимательно наблюдали за игравшими. На лице полковника выступил нездоровый румянец, а его коротко стриженные волосы стояли торчком, что выдавало в нем признаки гнева. Остин также выглядел раздраженным. Нам стало ясно, что он все рассказал полковнику, который воспринял известие, мягко сказать, не слишком благосклонно.

— Какие нынче ставки? — спросил майор.

— Фунт за партию, как и прежде.

— А как насчет фунта за взятку? — предложил Эррингтон.

— Очень хорошо. Фунт за взятку.

Полковник надел пенсне и смерил своего противника острым вопрошающим взглядом. Майор перемешал колоду и предложил полковнику снять ее перед сдачей.

Первые три партии прошли почти на равных. У майора карты были лучше, но полковник играл тоньше и изощреннее. Перед четвертой партией снова сдавал майор, и когда он положил колоду на стол, он растопырил локти таким образом, что я перестал видеть его руки. Остин легонько ткнул своего соседа локтем, и все мы вытянули шеи. Затем последовал быстрый взмах руки над колодой, и Петеркин едва заметно улыбнулся.

Полковник пошел с валета, и майор побил его дамой. Когда он протянул руку, чтобы принять взятку, полковник вдруг вскочил со стула, изрыгая проклятия.

— Поднимите-ка рукав, сэр! — в ярости вскричал он. — Черт побери, у вас же под ним карта!

Майор тоже вскочил на ноги, опрокинув стул. Мы стали потихоньку обступать противников, но ни один из них не обратил на нас ни малейшего внимания. Полковник наклонился вперед и своим пухлым красным пальцем указал на карту, лежавшую на столе рубашкой вверх. Майор стоял спокойно, полностью владея собой, но заметно побледнел.

— Я заметил, что там лежала карта, — произнес он. — Но вы же тем самым не подразумеваете, что…

Полковник с грохотом ударил ладонью по столу.

— Это уже не в первый раз! — рявкнул он.

— Не хотите ли вы сказать, что я добивался выигрыша обманным путем?

— Но я же заметил, как вы скинули карту из колоды, я видел это собственными глазами.

— Я полагал, что за двадцать лет совместной службы вы должны были знать меня куда лучше, нежели мне кажется, — спокойно ответил Эррингтон, — Позвольте заявить, что, принимая во внимание все мной сказанное, вам не следовало бы спешить с необоснованными выводами. Честь имею откланяться, сэр.

Он холодно и церемонно поклонился и вышел из комнаты.

Не успела за ним закрыться дверь, как приоткрылась тяжелая занавесь в дальнем углу гостиной, и мисс Лоуэлл вышла из своего небольшого закутка, где она варила нам кофе. На нас она не обратила ни малейшего внимания, а направилась прямо к отцу.

— Папа, извини, но я все слышала, — сказала она. — Я уверена, что ты его жестоко обидел.

— Я его нисколько не обидел. Капитан Остин, вы сами все видели. Думаю, вы меня полностью поддержите.

— Так точно, сэр, я видел все от начала до конца. Я не только заметил, что он взял другую карту, но и запомнил ту, которую он сбросил. Вот она.

Он наклонился и открыл верхнюю карту.

— Вот эту?! — вскричал полковник. — Но это же козырной король!

— Именно так.

— Но кто, находясь в здравом уме, будет сбрасывать такой козырь? Так, а что же он взял взамен?

Полковник перевернул другую карту. Это оказалась восьмерка. Он присвистнул и в недоумении провел рукой по волосам.

— Он остался почти без козырей, — задумчиво произнес он. — Что бы это значило?

— Это могло значить только одно — майор старался проиграть, папа.

— Что же до меня, сэр, то когда я обдумал все происшедшее, то пришел к убеждению, что мисс Лоуэлл совершенно права, — вмешался капитан Остин. — Все это объясняет, почему он предложил высокие ставки, почему он навязал вам такую жесткую игру, и зная, что с таким хорошим раскладом он не может не выиграть, он счел верным сбросить козыри и подменить их. По какой-то странной причине он пытался проиграть.

— Боже правый! — простонал полковник. — Где и как мне найти слова, чтобы извиниться перед ним и поправить положение?