Тайна богов

Вибрация усиливается. Нас прижимает к стенкам пробирки, лицом друг к другу. Мое тело растянуто во все стороны. Щеки у нас трясутся, как у пилотов, испытывающих перегрузки. Глаза Эдмонда, кажется, вот-вот выскочат из орбит. У меня тоже, и я изо всех сил зажмуриваюсь. Мое лицо расплющено. В висках стучит. Мне больно.

Скорость вращения увеличивается. Кажется, что голова вот-вот взорвется, руки и ноги оторвутся от тела. Кожа прилипает к стенкам пробирки. Лицо Эдмонда Уэллса превращается в гримасу. Я чувствую, что кости моего черепа отделяются друг от друга. И вдруг руки и ноги действительно отрываются с сухим треском. Кровь не бьет струей, а размазывается по стенкам. Теперь я просто обрубок с головой.

Неприятно, но терпимо!

Голова отрывается от шеи, как пробка, вылетающая из бутылки шампанского.

У меня больше нет головы, но я продолжаю думать! Как это возможно?

Это потому, что я бессмертное разумное существо. Когда смертные теряют сознание, чтобы избавиться от боли, мы, боги, сохраняем рассудок.

Голова Эдмонда Уэллса тоже оторвалась от тела. Теперь это просто шар, покрытый волосами. Он медленно кружится в пробирке. Он смотрит на меня и больше не улыбается. Наши головы парят наверху, сталкиваясь, прижимаясь щеками.

Мы смотрим друг на друга, но говорить не можем. Вдруг наши рты открываются. Челюсти разваливаются.

На глаза что-то давит, они вылезают из орбит. Оптический нерв вытягивается и лопается. Теперь и глаза плавают в воздухе отдельно от головы.

Изображение исчезает.

Уши превращаются в птичьи крылья и отрываются от головы.

Звук исчезает.

Нос отправляется в свободное плавание.

Без глаз, с дырами вместо ушей, меня вряд ли можно назвать красавцем. Череп разваливается как расколотый орех. Мозг вываливается, но я не чувствую ни малейшей боли.

Я продолжаю мыслить.

Центрифуга превратила нас в мыслящее пюре.

Я вспоминаю, как, будучи смертным, готовил ужин: я складывал овощи в блендер, чтобы приготовить суп-пюре. Выбирал скорость, нажимал красную кнопку, и урчание мотора означало, что процесс начался. Репа, морковь, сельдерей теряли форму, превращались в жидкое пюре. Мое тело перенесло уже немало экстремальных ситуаций, но такого я никогда не испытывал.

Я, человек, созданный из грязи, становлюсь фаршем.

Я, человек, созданный из пыли, становлюсь пылью.

Я, человек, вышедший из моря, становлюсь супом.

Но превращения на этом не закончились.

Я становлюсь все жиже.

Превращаюсь в пар.

В газ.

Перехожу из твердого состояния в газообразное.

Я стал атомной пылью. Но сохраняю разум.

Больше нет боли.

Нет тревоги.

Мишеля Пэнсона как существа из плоти, имевшего имя и запах, издававшего звуки, больше нет.

Нет больше страха.

Я облако, меня нельзя ранить, ударить, использовать. Я вернулся к простейшему состоянию: распался на атомы.

Меня мучает только один вопрос.

Существую ли я еще?

58. Энциклопедия: коан