Тайна богов

– Сын мой, я боюсь, что вы перевозбуждены из-за вашей работы. Я узнал вас. Вы известный писатель-фантаст. Фантастика – это то, что очень сильно действует на мозг. Она говорит обо всем и ни о чем конкретно. Но у каждого слова есть свое значение. Некоторые священные слова нельзя использовать как попало. Это называется богохульством. Если вы пришли сюда, значит, вы, скорее всего, ищете примирения с нами. Вы должны взять свечу и зажечь ее, бросить монету в ящик для пожертвований и на коленях молить Бога простить вас за то, что вы заблуждались. Только здесь, в этом храме, ваша душа обретет мир.

Как сказать этому напыщенному всезнайке, что боги, его бог и другие, общаются со смертными когда, где и как угодно? Что им не нужны для этого храмы и священники?

Как объяснить ему, что боги, и его, и другие, не любят богомольцев?

Как объяснить, что мы, боги, предпочитаем атеистов или агностиков, разум которых способен воспринимать наши послания, в то время как набожные и верующие, закосневшие и в своей непробиваемой самоуверенности, не дают никакой возможности общаться с ними?

– Отец мой, я думаю, вы ошибаетесь. Фантастика сильнее религии. Она открывает дорогу разуму в то время, как вы закрываете.

– Сын мой, я думаю, что пора прекратить этот спор. Я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно помолиться, как я вам только что посоветовал.

Он встает и, помедлив, уходит. Я вскакиваю на алтарь и хватаю микрофон.

– Идите домой! На этой планете не осталось ни одного бога!

Разъяренный священник набрасывается на меня, вырывает у меня микрофон и кричит, чтобы я убирался, пока он не вызвал полицию.

Я спускаюсь с алтаря и медленно иду по проходу между скамьями. Я слышу за своей спиной голоса:

– Безбожник!

– Сумасшедший!

– Анархист!

– За кого он себя принимает?

– Я узнал его. Я видел его по телевизору. Это писатель Габриель Асколейн.

– Мой сын читает его. Просто обожает его книги. Я вижу, что священник достал мобильник. Он держит его около уха и смотрит на меня.

Он звонит в полицию.

Ну вот. Ничего не изменилось. Но я знал это: любое деяние света вызывает ответ тьмы.

Если мой пророк Просвещенный пришел бы сюда и увидел, что сделали с его Словом, он бы испугался. Он бы увидел себя навсегда, во мраке времени, застывшего в мучениях, и ужаснулся бы. Если бы он услышал, что говорит священник от его имени, он рассмеялся бы.

Я останавливаюсь около одного из прихожан, старичка, которого, похоже, возмутил мой поступок.

– Месье, – шепчу я, – я ухожу. Ответьте мне на один вопрос: если бы вы встретили Бога, что бы вы у него попросили?

– Ну… Я… Я бы попросил, чтобы он наказал моего босса, который уволил меня после того, как я сорок лет верой и правдой прослужил ему. Я считал его своим другом. Я хотел бы, чтобы он сгнил, чтобы его пожрали черви. Вот чего бы я попросил у Бога.

Их счастье – в несчастье других.

– Что он спросил у тебя, Янник?

– Не говорите с ним, это атеист!

– Он странно выглядит.

– Да он чокнутый!

– Не говорите с ним!

– Он опасен.

– Это провокатор!

– Еретик!

– Он не такой, как мы.

Я кланяюсь присутствующим.

– Благодарю за внимание. Однажды вы поймете то, что я сказал вам. По крайней мере, я надеюсь на это.

Все дело в том, что ложь гораздо привлекательнее правды.

Нужно действовать. И быстро.

Я напишу книгу о богах.

Да. Сначала это.

Дальше. Я должен воспользоваться тем, что теперь я смертный в мире, покинутом богами. Нужно действовать, начиная с основ. Разве Эдмонд Уэллс не говорил: «Капля воды может переполнить океан».

Я иду по широким проспектам столицы в поисках идеи, которая поможет мне найти выход.

Вдруг я замечаю рекламный плакат. Кажется, это тот самый знак, которого я так долго ждал. Я подхожу ближе и внимательно читаю, чтобы запомнить каждое слово.

34. Энциклопедия: папесса Иоанна, правда или вымысел?