Тайна булавки

— Да, конечно, — спокойно ответил китаец. — Я сказал вам сущую правду: если убийство было совершено в субботу днем, то Броун в нем участия не принимал. Повторяю: он был все время со мной… Место мне не хотелось бы называть. Если же вы спросили бы меня, где он находится в настоящее время, то я ответил бы, что не знаю…

— И сказали бы неправду, — заметил сыщик.

— Да… сказал бы неправду, — тотчас же согласился китаец.

Карвер бросил на собеседника быстрый взгляд.

— А не можете ли вы мне сказать, как он был одет, когда явился к вам? — спросил сыщик.

Китаец пожал плечами.

— Как всегда, очень бедно, — сказал он.

— А перчаток у него не было на руках?

— Нет. Это было первое, что мне бросилось в глаза, — ответил И Линг. — Он даже в самые жаркие дни носил перчатки. По-видимому, вы придаете этому обстоятельству существенное значение?

— Вы мне задали новую загадку, — не отвечая на его вопрос, заметил сыщик.

Вскоре после этого разговора И Линг уехал.

Карвер принялся раскладывать на террасе бесконечные пасьянсы, а Тэб с хозяйкой дома вышли в сад.

Уже брезжил рассвет, и молодые люди прогуливались по дорожкам сада, разговаривая об искусстве и о природе.

Когда окончательно рассвело, Карвер отправился в аллею, где видел ночью таинственный автомобиль. По следам на песке он решил, что это была весьма сильная машина и что шины на ней были совершенно новые.

— Неизвестный человек в черном очень плохо управлял автомобилем, — заметил он, обращаясь к Тэбу. — Отъехав немного, он почти попал в пруд, а затем налетел на телеграфный столб… Вероятно, автомобиль его был сильно поврежден, ибо на столбе осталась краска… Если судить по ней — автомобиль был новый или свежевыкрашенный.

Таким образом завершилось вторичное появление «джентльмена в черном».

Третье его появление произошло при более драматических обстоятельствах.

ГЛАВА 19

Уэллингтон Броун проснулся утром свежим и бодрым. Обычно он пробуждался с тяжелой головой и затуманенными мозгами, и первым его желанием было выкурить трубку…

Он открыл глаза, осмотрелся кругом, и рот его искривился в презрительной усмешке.

Он много дней курил почти беспрерывно и невольно подумал, что когда-нибудь совсем не очнется от такого запоя…

Броун сел на матрасе и с удовольствием вдохнул свежий воздух, шедший из растворенного окна. Затем встал и, пошатываясь, начал ходить по комнате: ноги еще отказывались повиноваться ему.

В комнату вошел Ио Ленгфу с подносом, на котором помещались неизменная бутылка виски и очередная трубка.

— Можете убрать эту трубку к черту! — крикнул Броун слегка прерывающимся, но твердым голосом.

— Трубка, выкуренная утром, заставит вас видеть все в ином свете, — вкрадчивым голосом произнес китаец.

— Трубка, начатая утром, не кончается и со звездами, — проговорил Броун, отвечая китайцу восточной пословицей.

— Может, ваше превосходительство разрешит мне прислать вам завтрак? — тем же вкрадчивым голосом продолжал китаец.

— Я и так слишком долго оставался в этой проклятой курильне! — воскликнул Броун. — Какой сегодня день и какой месяц по иностранному летосчислению?

— Я не знаю иностранного летосчисления, — ответил китаец. — Если же ваше превосходительство согласитесь остаться здесь еще несколько часов…

— Я не останусь и часа в этой проклятой дыре! — воскликнул Броун. — Где И Линг?

— Я сейчас пошлю за ним, — засуетился старик.

— Не нужно! — приказал Броун и принялся шарить по карманам: к его удивлению, все деньги были целы.

— Сколько я вам должен? — спросил он китайца.

Ио Ленгфу покачал головой, что должно было означать: «ничего».

— Значит, здесь — благотворительное учреждение? Я и не знал этого! — с иронической усмешкой заметил Броун.

— Все расходы оплачены добрейшим И Лингом, — ответил старик.

— Вероятно, старый черт Трэнсмир замешан во всем этом, — проворчал европеец по-китайски.

Ио Ленгфу, очевидно, не понял его. Броун решительно прошел мимо него и, спустившись по шаткой лестнице, очутился на улице.

Он чувствовал большую слабость во всем теле. Яркий дневной свет ослепил его. На душе стало веселее.

В конце узкого переулка он простоял несколько секунд в нерешительности и затем повернул налево. Это спасло его от встречи с инспектором Карвером, который заходил в тот день к хозяину «Золотой крыши».

Уэллингтон Броун направился в парк и устало опустился на скамью. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух и даже не замечал сильной жары.

Вскоре, почувствовав голод, он прошел в летний ресторанчик, напился чаю и закусил.

После этого он снова сел на скамью и предался мечтам. Уэллингтон Броун по природе был лентяй и не любил утруждать себя работой.

Когда стемнело и на небе показались первые звезды, Броун вздрогнул от холода и инстинктивно направился к освещенным улицам.

На одной из главных аллей парка он заметил человека, медленно шедшего ему навстречу. Поравнявшись с Броуном, этот человек окинул его быстрым взглядом и мгновенно отвернулся.

— Эй, погодите, я вас знаю! — крикнул Броун. — Чего же вы отворачиваетесь от меня? Ведь я не прокаженный…

Человек остановился и опасливо огляделся по сторонам.

— Я не знаю вас, — быстро ответил он.