Тайна булавки

Утром Тэб нашел в почтовом ящике объемистое послание от Рекса. Оно было отправлено из Палермо:

Дорогой Тэб.

Мне надоело путешествовать, и я решил вернуться домой. Посылаю вам в этом письме кольцо. Я купил его здесь по случаю. Оно будто бы принадлежало когда-то самому Цезарю Борджиа. Мне его продали с гарантией, и я заплатил за него довольно дорого. Вам передаст письмо стюард парохода, который доставил меня сюда и который сегодня уходит обратно.

Прежде чем читать дальше, Тэб внимательно рассмотрел кольцо: оно было очень тонкой работы.

Посланцу моему на чай не давайте, я уже вознаградил его, как и подобает такому Крезу, как я… Совершенно не знаю, что делать с собой по возвращении; конечно, я не поселюсь в этом мрачном Майфильде… Если вы не захотите меня принять, то мне придется поселиться в гостинице. Простите, что не написал вам раньше…

Сердечно вам преданный Рекс.

Внизу была приписка:

Если пароход отойдет отсюда в среду — что еще неизвестно, — то я скоро вернусь домой. Если я вам ничего не напишу, то знайте, что я изменил решение. В Палермо много прекрасных: женщин…

За этой припиской следовала вторая:

Приглашаю вас и умнейшего Карвера пообедать со мной в день приезда.

Тэб усмехнулся, спрятал письмо и кольцо в ящик стола и задумался: не пустить ли Рекса в самом деле снова к себе? Временами он сильно без него скучал… Тэб с улыбкой подумал о последней «приписке»: вероятно, увлечение мисс Эрдферн прошло окончательно. Тэб должен был в этот день пить у нее чай. Он снова улыбнулся…

Дело Трэнсмира становилось ему в тягость — ему надоело обо всем умалчивать. Встретившись днем с Карвером, он откровенно ему об этом сказал. Карвер сразу понял его.

— Теперь вы можете писать о чем хотите, кроме… булавок.

Тэб обрадовался и в таком веселом настроении направился в Централ-отель к мисс Эрдферн. Она встретила его очень ласково, протянула ему обе руки и приветствовала крепким рукопожатием.

— Какой у вас усталый вид! — воскликнула она. — Точно вы не спали целую неделю!.. Вы все, вероятно, заняты этим новым убийством? — Она усмехнулась и стала разливать чай.

— Ведь Браун и есть тот человек, которого вы так долго разыскивали, не правда ли?.. Вероятно, о нем именно и рассказывал И Линг…

Тэб утвердительно кивнул.

— Несчастный!.. — с сожалением промолвила она. — А этот Вальтерс? Что с ним? Я видела его всего лишь раз, но он мне показался отвратительным!.. — и она быстро переменила тему разговора.

— Знаете ли вы, что я получила предложение вернуться на сцену?

— Ах, так…

— Да… Но я отказала. Я ненавижу сцену. У меня с ней связаны самые тяжелые воспоминания…

Тэб вспомнил о письме, полученном им утром от Рекса.

— Знаете ли вы, что Рекс скоро возвращается? Он вам больше не писал?

Она отрицательно покачала головой, и лицо ее вдруг сделалось серьезным.

— Нет, он не писал мне больше после того странного письма. Мне очень его жаль…

Тэб лукаво усмехнулся.

— О! не жалейте его! Этот беспутный малый уже вполне исцелился от своей сердечной раны… Юношеские увлечения никогда не бывают длительны…

— Вы рассуждаете, как седовласый старец… А вы сами исцелились от своего увлечения?

— Какого? Да, до известной степени…

— Что же вы подразумеваете под известной степенью? — спросила, улыбаясь, мисс Эрдферн.

— Я не совсем правильно выразился, я хотел сказать до какого-то времени…

Их взоры встретились, и она первой опустила глаза.

— На вашем месте, господин Тэб, я бы постаралась забыть о нем: ведь влюбленные бывают иногда несносны…

— Вы так считаете?..

— Я так считала… — поправилась она и тотчас же переменила тему: — Любопытно, чем теперь займется ваш Рекс?.. Он так богат… Я никогда не думала, что Трэнсмир оставит ему все свое состояние: старик часто ворчал на племянника, упрекая за расточительность и праздность… Или Трэнсмир не оставил завещания, и молодой Лендер унаследовал все по закону?.. Как ближайший родственник покойного?

— Нет, это не так. Старик оставил собственноручное завещание…

— Ах, вот как! — воскликнула мисс Эрдферн, уронив чашку.

Она побледнела, руки ее дрожали.

— Повторите то, что вы только что сказали!..

— Что именно? Разве вы об этом не знали?