Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»

– Ничего не поделаешь. Придется подождать, пока кто-нибудь не попадет в аварию и не привезет сюда свою машину. Но «мерседесы» тут бывают очень редко. – Он повернулся и сделал знак одному из приятелей. – Джиджи, пойди закрой ворота.

Джиджи, подросток со злым лицом, нехотя направился к воротам, но Шабе преградил ему дорогу.

– Я сказал, что мне нужно немедленно.

Бородач посмотрел на Шабе с неожиданным интересом:

– Кто тебя послал?

– Никто.

Недолго думая, бородач обратился к Джиджи:

– Вышвырни его отсюда. – И крикнул Шабе: – Слышал, дед? Я не продаю моторы. Катись отсюда!

Джиджи и другой парень, его приятель, не спеша приблизились сзади к Шабе, который, оставаясь на месте, пристально смотрел на бородача мрачным, ледяным взглядом.

– Отправь этих двух засранцев искать мотор. Сейчас же!

– Да? И где же они его найдут, по-твоему?

– На дороге. Или на парковке. Прекрасно знаешь где.

– Это недешево, дед. – И он насмешливо посмотрел на Шабе. – Хочешь заработать на страховке или карабинер в отставке? Ошибся адресом.

Он еще раз жестом велел приятелям выбросить его вон и, не оборачиваясь, вернулся под навес.

Джиджи с самодовольным видом тяжело опустил руку на плечо Шабе:

– Так, значит, дед, я засранец?

Его приятель тем временем обходил старика сбоку, готовый наброситься. И вдруг оба замерли: в руке Шабе появился пистолет. Не глядя на парней, опустив голову, Шабе взвел курок «Смит-вессона» тридцать восьмого калибра.

Щелчок заставил бородача обернуться, и тот оцепенел.

Трое мужчин переглянулись. Заговорил бородач:

– Это тебе недешево обойдется.

– Я оплачу и сверхурочную работу в выходной день.

Бородач сделал знак Джиджи:

– Отправляйся.

Еще не совсем придя в себя, парни тотчас влезли в старенькую «альфу» и умчались.

Шабе опустил пистолет в карман и подошел к своей машине. Он пристально смотрел на бородача, но видел не его, а другого бородача, того, который был в его далеком, но незабываемом прошлом.

Вот он стоит в грязной тюремной робе в каком-то мрачном помещении перед пыльным письменным столом, на нем старый телефонный аппарат, огромная пишущая машинка, папки, бумаги.

За столом сидит человек, чьи сапоги он хорошо запомнил. Это бородач. Он в серой форме с красными лычками. Он берет машинописные страницы и протягивает ему, Шабе.

–  Твое признание.

Он хочет взять листы, но ему не дают.

–  Незачем читать. Надо только подписать. И тогда все будет кончено.

Из полумрака за его спиной появляется палач.

– Сможешь спать. Сможешь есть…

Он молча смотрит на них.

– Пройдет нормальный суд. Останешься жив, – говорит бородач. Он поднимается, обходит стол, кладет перед ним бумаги и ручку. – Таково условие. Оно устраивает и тебя, и нас.

Он берет ручку.

– Меня – да, – говорит он, спокойно глядя на них, и качает головой. – А вот вас обоих… не думаю. – Он наклоняется, собираясь подписать, и добавляет: – Всю оставшуюся жизнь я буду думать только о вас… о ваших женах и детях. – Держа ручку на весу, вопросительно смотрит на мужчин. – По-прежнему хотите, чтобы я подписал?

В холодном спокойствии, твердом голосе и бесстрастном выражении его лица мучители ощущают что-то неестественное, нечеловеческое. Им кажется, будто они поменялись ролями: это он, жертва, пугает своих преследователей.

– Закончим, начальник, – сердито говорит палач.

Бородач смотрит на него:

– Ты сбился с пути. Мы тут ни при чем. Мы только выполняем наш долг.

Он замечает, как беспокойно переглянулись мужчины, и подписывает страницу за страницей. Закончив, кладет ручку и зло ухмыляется: